Томка и блудный сын

Учительница поспешила внести ясность, напомнив, что школьная форма едина для всех, и яркие наряды, а уж тем более макияж (кажется, на губах у Светки блеснула помада, или ей показалось?) здесь не приветствуются. Света ответила, как подобает прилежной ученице, что обязательно приведет себя в порядок, а соседке на ушко шепнула: «Ага, как же, будут они у меня в шкафу висеть, эти наряды!»

Светка и не думала менять привычки. На следующий день в школу явился ее героический папаша-летчик, познакомился с директором, занес в учительскую ящик дорогого шампанского и стопку коробок конфет. В полуголодные предперестроечные времена этот жест воспринимался не взяткой, а благодатью. Кроме того, поговаривали, что у директора и Виктора Канаева есть общие знакомые в райкоме. От Светки быстро отстали.

Юпитер и не предполагал, что дозволено быкам.

Так они и жили: умница-блондинка Оля и брюнетка-пофигистка Светка. Круглова снабжала ленивую подругу правильными ответами на задания контрольных работ, нашептывала во время ответов у доски, порой брала на себя ее домашние задания; словом, тащила на себе ее успеваемость, не позволяя скатиться из троечников в законченные раздолбайки. В качестве ответной любезности Светка худо-бедно приобщила подругу к коллективу. Она довольно быстро нашла общий язык с местной аристократией и стала пользоваться уважением, достаточным для комфортного существования. Стала всюду таскать с собой Ольгу – на все классные вечеринки и утренники. Научила одеваться и краситься. Со временем Оля поняла, что она совсем не изгой и что одноклассники – не такие уж тупые ублюдки, какими кажутся. Каждый из них был чем-то интересен, если поймать его в темном углу за пуговицу и поговорить. «Просто когда мы в стаде, – подумала Оля, – мы теряем индивидуальность и стараемся походить друг на друга».

Они проводили много времени вместе. Светка часто приглашала Олю к себе домой, где они слушали пластинки, привезенные из Венгрии: «Модерн Токинг», «Депеш Мод», «Куин» (Света говорила «депеша» и «квины»), какая-то малознакомая европейская попса. Оля, воспитывавшаяся в естественной советской среде, разумеется, обалдевала от такой роскоши. Мысли приглашать подружку к себе ее не посещали, а Светка, кажется, и не стремилась. За годы, проведенные в школе, Канаева заходила к подруге лишь пару раз, не продвигаясь дальше прихожей.

О мальчиках до поры не говорили. Оля стеснялась, а Света не настаивала, хотя и давала понять, что обладает в этой области гораздо большим опытом. Слово «секс» старались не произносить. Однажды, правда, Светка обмолвилась, что хотела бы попробовать заняться этим с девочкой и намекнула, что воспринимает как потенциальную партнершу именно ее, Ольгу Круглову. Оля так обильно покраснела, что больше они на ту тему не заговаривали.

Шли годы. Девчонки взрослели. У Светланы появилась замечательная грудь, вызывавшая зависть у женской части класса и сексуальный трепет – у мужской. Остальные элементы фигуры тоже не подкачали. У Ольги же, напротив, с «физикой» что-то не задалось. До шестнадцати лет она практически не нуждалась в бюстгальтере, и джинсы висели на ней, как на палке огородного пугала. Внешний контраст между подругами стал бросаться в глаза. Юноши проявляли интерес к одной и не замечали вторую, в лучшем случае оказывая вежливость при приветствии. Ольга стала замыкаться в себе… и завидовать. Да-да, чувство, доселе ей не знакомое, вдруг стало выбираться на передний план.

– Сколько у тебя сегодня свиданий? – спрашивала Оля, когда они шли после уроков домой мимо магазина одежды с полупустыми витринами. Ольга долго присматривалась к красивой юбке, продававшейся в этом магазине, но пока мать раздумывала, выдать ли ребенку немножко денег, юбку продали.

– Сегодня два, – отвечала Светлана. – Сначала Пашка. Он студент, у него, кажется, намечается машина, отец дождался очереди.

– А второй?

– Второй… – Света мечтательно смотрела в серое осеннее небо. – У второго нет машины, нет роскошной квартиры, но он говорит по-французски. Ты знаешь, как звучат стихи на французском? О, это что-то… Вот не знаю, кого из них выбрать.

– А в чем проблемы?

– Понимаешь, Пашка – идиот. Он, конечно, красавец, спортсмен, но, блин, тупой как пробка! Мышцами играет весь день и глазками голубыми стреляет, а поговорить не о чем. А Сашка… с ним интересно, он может что-нибудь рассказать. Но выглядит невзрачно, с таким и в кафе-то не сходишь. Вот если бы взять их двоих – и соединить! От одного взять форму, а от другого содержание! А?

Оля грустно усмехнулась. Опыта в этих вопросах ей явно не доставало, но интеллект подсказывал: идеального сочетания ингредиентов для такой субстанции, как Мужчина Мечты, в природе не существует, все равно обнаружится изъян, с которым ты либо миришься, уповая на преобладание достоинств, либо нет.

– А, ладно, – отмахнулась Светка, – тебе этого не понять. Пойдем лучше по мороженому съедим. – Куда уж мне, – буркнула Оля.