Томек в стране фараонов

Действительно, дул хамсин[93], юго-восточный ветер из пустыни, нес с собой клубы песка, пыли, сухой туман. Арабы считали его ядовитым, а дул он почти без перерыва пятьдесят дней. Это была поистине «проклятая пора», между людьми возникало какое-то напряжение, пронзительный вой ветра отнюдь не успокаивал нервы. Все становились взвинченными, то и дело вспыхивали ссоры. Салли же, не почувствовав настроения своих спутников, выступила с предложением, которое после Каира никак не могло быть встречено с энтузиазмом.

— Мы можем осмотреть здешние памятники.

— Ох, опять ты за свое… Одни камни у тебя в голове. У меня от них в башке уже все перепуталось. Все ходи, ходи, смотри… — в голосе Новицкого явно чувствовалось раздражение.

— Все-таки кое-что посмотреть надо, — старался сгладить напряжение Томек.

— Ну, так и смотрите себе! А я бы лучше поразведал бы кое-что, — подчеркнул Новицкий.

— Одно другому не мешает, — Салли уже успокоилась. — Я предлагаю сегодня посмотреть храм в Луксоре.

— А зачем нам туда идти, когда и отсюда все видно, — Новицкий взмахом руки указал на ближайшие руины и неожиданно заговорил голосом гида, ведущего экскурсию:

— Мы находимся во дворе, вот восточный портик. Отсюда нам видна колоннада, колонны стоят, как на параде… Вот это барельефы, эта статуя происходит из незапамятных времен, а это еще древнее. Те колонки напоминают папирус, они раскидисты, как листья, а эти обратите внимание, закрыты, как цветок лотоса, а вот эти… как их, питон, нет, пилон. Через вестибюль переходим в гипостиль. Смотрим на стены. И что мы видим, уважаемые господа? Здесь ведут пленников, здесь режут волов[94], — молодые Вильмовские были поражены как внезапно вспыхнувшим раздражением старого приятеля, так и его способностью запоминать трудные термины.

— Пусть я превращусь в сардинку из консервной банки, если уж скоро не стану знатоком египетского искусства, — моряк глубоко вздохнул. — Что у тебя там в запасе, синичка? Давай, вытаскивай, жду с нетерпением. Один только храм в Луксоре тебя волнует? Я бы уж предпочел, к ста чертям, поехать и посмотреть на тех покойников напротив.

— То ты одно говоришь, то другое, капитан. Мы же здесь только со вчерашнего дня, а уже посмотрели весь храмовый комплекс в Карнаке, который занимал северную часть Фив. А в Луксоре, бывшем когда-то южной частью города, всего один Храм.

— Да, здесь на балконе все, как на ладони, — упрямо повторил Новицкий.

— Я чувствую себя немного, как солдаты Наполеона, когда они добрались сюда в погоне за мамелюками, потерпевшими поражение в битве у пирамид. Они принесли в дар оружие, чтобы этим выразить восхищение этими храмами, — Салли опять понесло. — Его построил Аменхотеп, отец того фараона, что пробовал сменить в Египте веру.

— Помню, помню, — ответил Новицкий. — По имени Эхнатон… тот, который изменил в имени бога одну букву…

— Он, он, Эхнатон, или Аменхотеп IV, — дополнила Салли.

— И зятем которого в свою очередь был Тутанхамон, — вставил и Томаш.

— Ладно, пусть так. Прекрасный храм, возведенный вдоль Нила, имеет протяженность в 260 метров, как приличный океанский корабль, — Новицкий заметно успокоился. — Ну, раз мы вернулись к этому, как его… Туман… Хам, — моряк запутался почище Патрика. — Кит меня проглоти, поломаю я с этим фараоном язык. Раз о нем зашла речь, возьмемся за дело и начнем разведку. Для чего же мы сюда приехали?

— Странно, что ты помнишь столько подробностей из лекций Салли и не можешь запомнить имя этого фараона.

— У меня всегда было плоховато с именами. Да и с тобой, Томек, не лучше, помнишь, ты мне сам рассказывал, — Новицкий уже снова пришел в привычное для него хорошее настроение.

— Старая история… — вздохнул Томек.

— Ты ничего мне об этом не рассказывал, — надула губы Салли, любившая слушать рассказы о школьных годах мужа.

— Да, случая не было… Это было в Польше, в русской школе. Учитель не хотел переводить в следующий класс моего приятеля Тимовского.

— А Тимовский и Вильмовский — очень похожие фамилии, — вставил Новицкий.

— Да, и вдобавок как раз в тот день Красавцев, так звали учителя, забыл очки, а без них он ничего не видел.[95] Ну, я и пошел отвечать за своего приятеля.

— Вот так история! — засмеялась Салли.

Но тут Новицкий снова напомнил, что пора заняться делами.

— Давайте подождем нашу охранную группу, — предложил Томаш. — Нападение на судне показало, что о нас знают.

— Что не мешает нам немного осмотреться, — решительно возразил Новицкий. — Отправляйтесь-ка вы утром на сук[96], пройдитесь по лавкам, поговорите с торговцами… А я пройдусь своими путями. И обещаю, что каждый день буду выводить Динго на прогулку, как и пристало порядочному лакею, не буду сваливать это дело на Патрика. А при случае… Хорошо бы было еще навестить того священника, о котором нам говорил тот копт из Старого Каира.

Новицкий явно решил положить конец их туризму.

— Тот коптский монах живет где-то недалеко от деревни Мединет Хабу, — ответил Томек, прекрасно понявший старого дружка, ему самому уже надоел город, тянуло к открытым пространствам…