Томек на тропе войны

Дуниковский, Эмиль (1855–1924) — польский геолог, путешественник, профессор Львовского университета. Один из лучших специалистов своего времени в области геологии нефтяных месторождений. Проводил геологоразведку в Карпатах, Турции, Алжире, Тунисе, горах Сихотэ-Алиня. В 1906 г. отправился в США и Мексику, где занимался не только геологическими исследованиями, но и этнографией индейских племен. Пересек Соединенные Штаты с востока на запад, изучал прерии, Скалистые горы, Нью-Мексико и Аризону. О своих путешествиях написал ряд книг, в том числе «Мексика и очерки путешествия по Америке» и «От Атлантического океана до Скалистых гор».

«О-го-го! Кто-то уже проехал здесь до меня! Готов поспорить, что это индеец, — рассуждал про себя Томек. — Только краснокожие не подковывают лошадей. Что ему нужно так рано на самой границе? Приехал он с севера, значит живет в Соединенных Штатах. Гм, странно, что он покинул резервацию среди бела дня. Пожалуй, лучше поскорее убраться отсюда».

Однако Томек тут же отказался от этого намерения, раздумывая над своим положением.

Отступление перед одиноким и, скорее всего, безоружным индейцем походило бы на трусость. Томек не мог допустить подобного, ведь смелости ему было не занимать. Ну и что, если даже увидел следы индейца в безлюдном месте? А может, это был ковбой какого-нибудь владельца ранчо? Может, ищет здесь пропавший скот? Ведь вершина горы — прекрасный наблюдательный пункт. К тому же если избегать встреч с индейцами, то он не выполнит поручения Гагенбека. Наверняка шериф Аллан, как и все пожилые люди, преувеличивает опасности, подстерегающие вблизи границы. Надо только быть осторожным, и все будет в порядке.

Успокоив себя таким образом, Томек смело направил коня между кактусами. Найдя место, поросшее пучками травы, он привязал мустанга к кусту, поправил пояс с кобурой револьвера так, чтобы в любую минуту можно было быстро выхватить оружие, и вернулся обратно на тропу. Не теряя времени на дальнейшие раздумья, Томек пошел по следу некованого коня. Однако через несколько шагов след сворачивал с тропы в кусты шалфея и там исчезал. И лишь через несколько метров выше этого места Томеку удалось найти на тропе следы ног, обутых в мокасины.

Томек тихо присвистнул.

«Индеец сделал то же самое, что сделал я несколько минут назад. Тогда надо сначала посмотреть на его лошадь», — подумал он.

И тут же в придорожных кустах, как будто в ответ на эту мысль, раздалось фырканье. Это лошадь индейца почувствовала чужого. Томек осторожно раздвинул кусты и увидел низкорослого гнедого мустанга с белыми яблоками на крупе. По индейскому обычаю вместо седла спину коня покрывала цветная попона, перехваченная через туловище толстым ремнем. Поводья без удил были просто привязаны к уздечке под нижней челюстью коня. Томек знал, что краснокожие пользуются поводьями, только сдерживая коня, а направляют его ногами. Другой конец прикрепленного к поводьям лассо был обмотан вокруг куста.

Томек внимательно вгляделся в рисунок на индейском «седле». Такой же показывал ему шериф Аллан на ручных изделиях навахо[9]. Неужели индеец принадлежит к этому племени? Томек насторожился. Еще не так давно по всему свету гремели имена навахо и апачей, потому что ни одно племя не проявило такой отчаянной смелости в борьбе с белыми захватчиками, как эти сыны аризонской пустыни.

Мустанг стриг ушами, громко фыркал, бил копытами, словно хотел предостеречь своего хозяина. Томек быстро вернулся на тропу и внимательно рассмотрел следы человеческих ног. Судя по их величине, следы не были оставлены взрослым человеком. Ободренный этим, Томек осторожно направился к вершине горы.

Спустя полчаса, прячась за кустами шалфея и стволами кактусов, Томек добрался до плоско срезанной вершины горы. Здесь тропа пропадала среди обломков скал. Томек укрылся за одним из них, настороженно высматривая индейца. Так и не заметив его поблизости, он стал медленно пробираться к южному краю вершины. Ступал бесшумно, осторожно, стараясь не задевать камни. На самом краю плоской вершины горы высился продолговатый обломок. Томек взглянул вверх и застыл: с обломка свисали две ноги в мокасинах.