Томас Мюнцер

Разгоравшаяся борьба показала, что крестьяне могут ответить на жестокость господ не менее жестокими карами. Возбужденные слухами о жестокостях Трухзесса, сопротивлением и вероломством Гельфен-штейна, крестьяне беспощадно расправились с пленными дворянами. Яклейн Рорбах, без ведома остальных начальников отряда, на свой страх и риск, судил графа и его ближайших приспешников, виновных в изменническом избиении крестьян. Слезы и мольбы графи- ни фон Гельфенштейн, внебрачной дочери императора Максимилиана, не тронули судью. На предложение графа дать выкуп в 30 тысяч гульденов Рорбах холодно ответил: «Если бы ты нам дал даже две бочки золота, то все же должен был бы умереть». Граф, а с ним еще тринадцать дворян были приговорены к позорной смерти — их прогнали сквозь строй крестьян, вооруженных пиками. Крестьяне первыми же ударами закололи осужденных; излишней жестокости, которой отличались предводители феодальных войск, они не проявили.

Расправа с пленными все же отпугнула Дйорян, сочувствовавших крестьянскому движению, и вызвала колебание со стороны умеренных элементов. Явные соглашатели прямо осуждали казнь врагов, полагая, повидимому, что право на казнь имеют только их господа — феодалы.

Бенделю Гиплеру, человеку умеренному и осторожному казались в одинаковой мере гибельными и радикальные твердые воззрения Гейера, и анархические действия Рорбаха. Гиплер старался внушить крестьянам мысль о необходимости привлечь опытного и известного военачальника, который мог бы твердой рукой вести их к победе и вместе с тем привлек бы на сторону крестьян рыцарство.

Все чаще и чаще стало повторяться имя чрыцаря с железной рукой — Геца фон Берлихингена — как нового военного вождя и союзника в борьбе.

С юношеских лет Гец состоял на службе у различных князей и, наконец, создал свой собственный отряд, с которым промышлял грабежом на больших дорогах. Поражение Зиккингена показало ему, как и всем рыцарям, что на самостоятельную роль в империи рассчитывать нечего. Он считал себя профессиональным воякой и с одинаковой готовностью предлагал свои услуги обоим враждующим лагерям: князьям и крестьянам.

Впервые предложение назначить Геца предводителем об’единенных повстанческих отрядов было высказано по наущению Гиплера на военном совете вскоре после взятия Вейнсберга. После этого Флориан Гейер отделился со своим отрядом от общего войска и повел войну самостоятельно. Конечно, подобное дробление сил не могло способствовать победам крестьян. 24 апреля Гец фон Берлихинген принял командование Светлым отрядом, незадолго перед этим одержавшим крупную победу.

_{Пленение феодала крестьянами-повстанцами}

_{С гравюры на дереве Шейффелина}

Крестьянами был занят имперский город Гейльбронн. С тех пор Гейльбронн стал если не штабом, то главной канцелярией крестьянского войска и местом совещаний представителей всех отрядов.

Вендель Гиплер, как говорит Энгельс, был «представитель, так сказать, средней равнодействующей всех прогрессивных элементов нации, пришел к предвидению современного буржуазного общества»[10]. Взгляды Гиплера с наибольшей полнотой изложены в «Гейльброннской программе», в документе, принятом под его влиянием крестьянскими представителями.

«Гейльброннская программа» содержала в себе ряд антикрепостнических пунктов: «Все поземельные оброки отменяются. Все мыты [межобластные пошлины] и поборы прекращаются, кроме податей, необходимых для мостов, дорог и плотин. Все дороги об'-являются военными, все пошлины отменяются. Все налоги отменяются, исключая императорского налога, вносимого раз в десять лет.

Устанавливается единство монеты для всей германской нации, единство меры и веса. Вводится ограничение процентов. Дворянство освобождается от всяких ленных обязательств духовенству. Уничтожаются союзы князей и городов, признается только защита и закон императора. Все светские законы государства отменяются, вводится закон божеский и естественный. Бедняк должен иметь равные права с богатыми и высокопоставленными лицами. Специальный пункт требовал запрещения допускать докторов римского права в суд или в княжеский совет. Римское право было ненавистно повстанцам, потому что усердно использовалось феодалами против средневековых вольностей крестьянства и для его закрепощения.