Томас Мюнцер

Мюнцер… «решил сделать из Тюрингии центр движения для Северной Германии».

Ф. Энгельс.

(«Крестьянская война в Германии»).

В Мюльгаузене Мюнцер опубликовал свое новое произведение «Разоблачение ложной веры безбожного мира» — настоящий революционный манифест, в котором религиозные вопросы отступают на второй план перед требованием коренных социальных преобразований.

В заглавии этой книги он именует себя «Мюнцер с молотом» и выступает в полном сознании своей исключительной миссии освободителя. Он требует повиновения себе, как пророку, о котором в библии сказано: «Не говорит ли господь, что слово его как огонь и как молот, разбивающий скалы». В качестве эпиграфа к своему сочинению он берет изречение пророка Иеремии: «Знай, что я вложил свои слова в уста твои, я поставил тебя ныне над людьми и над царствами, дабы ты искоренял, разбивал, рассеивал и опустошал, созидал и насаждал».

Вторая часть эпиграфа говорит о чаяниях народа и о вере Мюнцера в неизбежную победу своего дела: «воздвигнута железная стена между царями, князьями, жрецами и народом. Пусть воюют они — победа чудесно обратится на погибель сильных, безбожных тиранов».

Теперь Мюнцер смело выходит из сферы теологических споров в широкую область политической борьбы. Вопрос о «борьбе с безбожием», об утверждении «истинной веры» в его высказываниях сливается с требованием восстания против властей и всех вообще угнетателей.

Разоблачая «безбожных господ», Мюнцер уже понимает под этим термином не тех князей и помещиков, которые противятся церковным нововведениям реформации, а всех угнетателей: «В наши времена угнетатели по-настоящему терзают, истязают, тиранят и грабят свой народ и угрожают этим всему христианству, они безжалостно мучают и избивают своих и чужих, так что бог, видя борьбу своих избранников, не захочет и не сможет дальше взирать на этот ужас».

В то время как Лютер смиренно склоняется перед феодалами и учит народ повиноваться светской власти, Мюнцер смело развенчивает ее. Он говорит о временном характере этой власти, ссылаясь на слова пророка Самуила: «Бог дал миру в своем гневе господ и князей, он и уберет их». Срывая покров святости с учреждений светской власти, он открывает дорогу к восстанию против них. День справедливой расправы близок, ибо власти — это враги народа: «Они не что иное, как палачи и тюремщики, — в этом их единственное ремесло».

Оппозиция Мюнцера принимает ярко выраженный революционный характер, между нею и умеренной оппозицией Лютера вырыта пропасть. Томас Мюнцер об’являет об этом во всеуслышание: «Всем ясно, что они [священники] стремятся лишь к почестям и богатству. Поэтому ты, простой человек, должен сам просветить себя, чтобы они больше не обманывали тебя». Одновременно он отмежевывается от Лютера и «иже с ним, ибо они также продались господам и погрязли в плотской жизни».

Непосредственно к Лютеру обращены следующие его обличительные слова: «Почему так раздражительны и злобны «брат неженка» и «отец тихоход» [Лютер]? Кто домогается почестей и богатств, тот навсегда будет обречен богом на бесплодие. Поэтому все насильники, гордецы и безбожники должны быть низвергнуты со своих мест».

Линии фронта четко очерчены: с одной стороны угнетенный народ, к которому направлено обращение Мюнцера, с другой — феодалы, их приспешники и верные слуги. Борьба должна начаться, и вера в победу должна воодушевлять всех.

«Да, множеству людей кажется это лишь великой несбыточной грезой. Они не могут себе представить, как начнется и завершится такое дело, в результате которого безбожники будут свергнуты с престолов, а униженные и простые — возвышены».

Вера в светлое будущее необходима, как источник сил и энергии, но сейчас самое главное — решимость и борьба. К борьбе зовет Мюнцер, заканчивая свою книгу словами: «Поистине, многие должны быть пробуждены от сна, чтобы с величайшим рвением и пылом приняться за очистку христианства от безбожных правителей».

Неудивительно, что такое опасное сочинение вышло из печати не в Альтштедте, а в Мюльгаузене, где в эти дни развертывалась ожесточенная внутренняя борьба. В нем обитало свыше шести тысяч жителей — очень много для средневекового города. В Германии того времени города с количеством свыше десяти тысяч жителей составляли редкое исключение, их было едва ли больше десятка. Городов с населением свыше пяти тысяч также было немного.

Мюльгаузен господствовал над округом в 220 квадратных километров с двадцатью местечками и деревнями. Город был хорошо укреплен и богат — в нем процветали ткачество и торговля. Особенно много вырабатывалось сукон, которые вывозились и в другие, восточные страны. Кроме того Мюльгаузен являлся одним из немногих имперских городов Тюрингии, сохранивших еще независимость от саксонских князей.