Том II

гимнастикою для ума? Но гимнастика должна быть соразмерна силам упражняемого в ней. Нельзя заставлять малютку бегать в латах Орланда или Амадиса Гэльского: он падет в них, будет лежать неподвижно. И разве в системе общего образования мало предметов, считаемых превосходною гимнастикою для ума? Таковы *все предметы, доступные детскому уму и не лишенные внутреннего смысла.

Но, заговорившись о методе, мы еще не коснулись книжки, изданной г. Классовским. Мы должны сказать, что эта книга прекрасна. Автор несомненно доказывает свои глубокие филологические познания изложением, которое отличается глубиною и ясностью, и также многочисленными цитатами. Назовем хотя немногих из огромного числа авторов, которых сочинения он приводит: Гумбольдт, г. Буслаев, Кюнер, г. Лавровский, г. Костырь, г. Борисов, г. Перевлесский, Кур-де-Жебелен, Беккер, Фатер, Потт, г. Шафранов, Tanne, Миклошич. Кроме того, г. Классов-ский очень часто цитует самые источники: латинских и греческих писателей, наши летописи и старинные грамоты и проч. Таким богатым запасом эрудиции могут гордиться немногие из наших филологов, и неудивительно, что г. Классовский не только прекрасно излагает результаты, уже приобретенные наукою, но и движет науку вперед, предлагая вниманию специалистов новое определение видов глагола.

Очерк истории императорского Гатчинского сиротского института. Составлен П. Гурьевым, инспектором классов при том же заведении. Спб. 1854.

Очерк этот чрезвычайно заметно проводит резкую черту между состоянием учебной части института до 1848 и с 1848 года.

Объясняется это приложенным к нему списком под буквою В.: «список инспекторам классов Гатчинского института»… 4, надв. сов. Гугель, с 1830 по 1841 год, 5, надв. сов. Станкевич, с 1841 г. по 1848. 6, колл. сов. Гурьев, с 1848 по настоящее время».

К этому прибавить можно только, что Гугель был одарен истинно замечательными педагогическими способностями, как известно всем, н что если можно говорить о его недостатках, то лучше всего предоставить другим говорить о собственных наших достоинствах.

<ИЗ № 5 «СОВРЕМЕННИКА»)

Отчет императорской Публичной библиотеки за 1854 год

Спбург, 1855.

Просвещенная и неутомимая заботливость нынешнего начальства императорской Публичной библиотеки, с одной стороны, об увеличении драгоценного умственного капитала, в ней хранящегося, и о приведении в известность этих богатств, с другой сто-

роны, о доставлении публике всевозможных удобств пользоваться ими, принося огромную пользу и библиотеке и публике, сообщает важность и ежегодным отчетам библиотеки, из которых в каждом заключается много известий о приобретениях этого важнейшего архива науки в России и новых мерах к усовершенствованию его устройства. Перечисляем главнейшие из фактов, представляемых отчетом библиотеки за истекший год.

Важность такого учреждения, как императорская Публичная библиотека, делает необходимым собрание материалов для его истории. Потому в прошедшем году соединены в одну коллекцию все сочинения, изданные библиотекою или касающиеся ее истории. Две другие коллекции составлены: 1) из книг гражданской печати при Петре Великом и 2) газет, выходивших в его царствование. Первая коллекция состоит из 111 нумеров, в числе которых находится «Геометріа славенскі вемлемеріе іэдадеся ново-тіпографским тісненіем», конченная печатанием «Въ лето міроэда-ніа 7216. От рожества же бога слова 1708. Індікта первого, мѣсяца Марта» — первая, как теперь открывается, книга гражданской печати, потому что «Пріклады как. о пішутся комплементы разные на немецкомъ языкѣ», считавшиеся доселе первою гражданскою книгою, кончены печатанием только «месяца Апрілліа» того же года. Газеты царствования Петра Великого есть в библиотеке за все годы, но совершенно полны экземпляры их, по особенному счастию, именно только за самые редкие годы их издания: 1703–1706. По 1710 год они печатались церковным шрифтом; первый из находящихся в библиотеке нумеров гражданской печати — 8 февраля 1710 года. Первые годы газет (до 1711 года) печатаны в Москве; первый, сколько известно, нумер, вышедший в Петербурге, — 11 мая 1711 года. Рядом с петровскими газетами и книгами выставлена карта той же эпохи: «Размѣрная карта часті в начале Балтіского моря начинающаяся от Броклома, даже до Стрелны, иді> же Ост Ѳинскіи и от Парны даже до Шлотбурга». — Это лучшая из тогдашних карт.

Кроме того, по окончательном разборе книг и рукописей поступившего в библиотеку Древлехранилища г. Погодина, все они отличены надписями на переплетах. Наконец, с 1854 заведена, по высочайшей коле, особенная книга для записывания приношений библиотеке.