Том II

Прилагая рисунок этого замечательного открытия, автор говорит, что некогда камень был принадлежностью терм. Потом он определяет местность «горняго града иудина», находя, что это Иута или Иетте (III, 390), и поправляя ошибку Робинсона. Вторая поездка его из Иерусалима в Вефиль, которого не посещал ни один известный путешественник, поэтому описание Вефиля (IV, 13–17) первое в науке; на пути автор определяет неизвестное прежде положение Рамы (впоследствии Робинсон определяет ее подобным же образом), отыскивает там надгробный памятник, который, быть может, есть гробница Самуила, потом находит Га-ваон (ныне Эль-Бир), знаменитый чудом Иисуса Навина, — все эти местности не были прежде определены или определялись ошибочно. Третья поездка автора из Иерусалима в Вифанию, Иерихон, к Мертвому морю, в обитель св. Саввы, где находит он драгоценные славянские рукописи, которые привозит в отечество. Пятою поездкою из Иерусалима было путешествие в Хеврон; оттуда путешественник опять возвращается в Иерусалим, чтоб проститься с местом, освященным страданиями спасителя, направляясь в Галилею. На пути этом он определяет местность Эмауса, Кариаф-иарима, Силома, описывает Яфу, Наблус, Сихем, Самарию, Фавор и, наконец, Назарет, в одном из храмов которого замечает надпрестольный образ нерукотворенного лика спасителя. По преданиям назаретским, этот образ — список с образа, принесенного апостолом Фаддеем эдесскому царю Авгарю. Никто из предшествовавших русскому исследователю путешественников не писал еще об этой драгоценности; он делает снимок с образа, приложенный к первому изданию книги; потом, обозревая берега озера Тивериадского или Геннисаретского, исправляет ошибки других изыскателей и точным образом определяет местность Ген-нисарета и Капернаума; посещает Кану Галилейскую, гору Кар-мил, Акру, Тир и, наконец, Сидон, границу земли обетованной, повсюду в прекрасных очерках припоминая библейские события и рассказывая славные исторические воспоминания.

«Здесь я оканчиваю мое путешествие по святой земле (восклицает благочестивый ученый, покидая Сидон и отправляясь в Малую Азию). Иерусалим, бедный, дикий, разрушенный, пастушеский Вифлеем, забытый в горных ущельях Назарет, разбросанные груды городов израильских, заглохшие пути земли обетованной преисполнили все мои надежды! Увидев святую землю, я узнал всю тщету виденного мною доселе, и если б я начал овой путь на Восток с Палестины, то не поехал бы смотреть на колоссальное великолепие древних египтян!»

Мы видели, что каждый шаг ученого путешественника ознаменован услугами библейской географии, топографии, археологии; но автор оказывает также значительную услугу критической истории нашей древней литературы, приложив к своему сочинению «Замечания на путешествие игумена Даниила в ХІІ-м веке». Всем известно, что хождение Даниила один из замечательнейших памятников древней русской литературы; но списки его, до нас дошедшие, очень поздни и искажены переписчиками. Для того, чтоб исправить ошибки, часто очень затруднительные, необходимо знание описываемых мест, и, конечно, только автор «Путешествия по святой земле», так подробно ее исследовавший по всем направлениям, мог исполнить необходимое, но трудное восстановление текста. Он говорит:

«Я несколько раз отказывался читать рассказ Даниила, находя в нем самые грубые географические и местные несообразности; но, уверенный в несомненности путешествия Даниила и проникнутый важностью столь древнего памятника, я, с помощью моего собственного путешествия, воспоминаний и некоторых древиих источников, имел, наконец, утешение объяснить такие ошибки, вкравшиеся в книгу Даниила от невежественных переписчиков и даже приписчиков».

Надобно сказать, что это исправление во всех подробностях совершенно справедливо и обеспечивает достоверность показаний «Хождения», весь интерес которого раскрыл нам только автор «Путешествия по святой земле», постоянно приводя примеры, с какою точностью составлено это сказание, «гораздо более важное, чем бы можно было предполагать по его краткости».

Если «Путешествие по святой земле» было замечательнейшим сочинением в русской литературе, подобно той части «Путешествия по Египту и Нубии», в которой описывается Нижний и Средний Египет, то «Путешествие к Семи Церквам», подобно плаванию по Нилу в Верхний Египет и Нубию, было с тем вместе и первым по времени из русских описаний путешествий по обозреваемой автором земле. В самом деле, в русской литературе единственными книгами, заключавшими сведения о Малой Азии, до того времени были «Путешествие чрез Южную Россию, Крым и Одессу в Константинополь, Малую Азию, Северную Африку, Мальту, Сицилию, Италию, Южную Францию и Париж» г. Всеволожского и «Обозрение Малой Азии в нынешнем ее положении» г. Вронченко. Справедливость требует сказать, что обе эти книги прекрасны. Но г. Всеволожский на быстром пути своем