Том I: Пропавшая рукопись

— Ты похожа на боевых коней моего брата! — с отвращением проговорил Аннибале Вальзачи.

У Аш наступил редкий момент полного понимания. Сейчас ей было ясно — ВСЕ. Она встряхнула головой. Да, медик прав!

Годфри Максимиллиан быстро поднял руку и погладил ее по стриженой голове. И вымученно проговорил:

— Я здесь. Что бы ни случилось. Ты не одна.

Окружающие ее воины стали двигаться вперед. Горны разорвали воздух под куполом. Двигаясь и спотыкаясь рядом с Годфри, Аш сказала, не глядя на него:

— Ты — не боевой конь. Как ты можешь постоянно находиться на поле боя, Годфри? Как ты терпишь убийства?

— Ради тебя, — торопливо проговорил Годфри, и его лица она не видела, так напирала толпа. — Ради тебя, девочка.

Какого черта мне делать с Годфри?

Вокруг нее теперь стояло больше людей плечом к плечу. Через головы Аш удалось увидеть, что Леофрик привел с собой, очевидно, шесть-семь сотен человек.

Знаю, чего тут не хватает!

Она оглядела зал, пересмотрела все знамена, но не увидела белых вымпелов с красным полумесяцем.

Здесь нет турок, они не пришли на коронацию.

Но в Оксоне — или мне только показалось? — они должны были быть союзниками визиготов. Моя ошибка?

Зато она разглядела в толпе перед собой знакомое знамя — зеленое с белым, цвета Фернандо дель Гиза. А потом вокруг нее все начали падать на колени, и она с ними, на кисло пахнущие, растоптанные зеленые колосья, а сверху из Уст Господа ей в шею дул холодный ветер и летел, бесконечно летел мокрый снег.

Один раз Аш запрокинула голову — посмотреть, есть ли звезды на черном небе — и опять увидела большие, спирально завивающиеся зеленые побеги, выходящие из уст Господа и сползающие вниз, по изгибу купола, обвивая изображения одетых в доспехи святых и капители квадратных колонн, покрытых желобками, как папирус. В глаза ей задувал холодный ветер.

С удивлением она услышала слова Леофрика:

— Гелимер, отныне ты мой сеньор и суверен, — его скрипучий тихий голос был слышен, несмотря на шорох дыхания тысяч присутствующих. — Настоящим присягаю, как присягали мои отцы, честью и верностью королю-калифу; я говорю это от моего лица и от лица моих наследников — и да будет так до дня Пришествия Христа, когда решатся все споры и все правители передадут Ему свои владения. До того же дня я и мои домочадцы будут сражаться по любому твоему приказу, король Гелимер; клянусь заключать мир по твоему желанию, клянусь стремиться всегда к твоему благу. В этом присягаю я, Леофрик.

— Так и я, Гелимер, принимаю твою верность и постоянство.

Король-калиф встал. Аш чуть приподняла голову, исподлобья наблюдая, как Леофрик осторожно проходит вперед и обнимает Гелимера. Теперь, оказавшись близко к передним рядам, она видела ступени восьмиугольного помоста, поднимающиеся к древнему черному трону, с его резными деревянными флеронами и барельефными изображениями солнца. И лица людей.

Она подумала, что узкое лицо Гелимера ничуть не улучшилось от того, что на нем позолоченный широкий плащ, отделанный горностаем, а в бороду сколько ни вплетай золотой проволоки, он не станет более привлекательным. Ей, как ни странно, эта мысль была приятна. Гелимер стоял перед ней, обнимая Леофрика, целуя его в обе щеки, и выглядел при этом какой-то куклой-жрецом. Но в какой-то момент не только люди его Дома, но и Альдерик, и Тиудиберт, и все остальные возьмут мечи и будут сражаться по его слову.

— Пока он пробудет у власти… — Аш поджала губы. — Годфри, как ты думаешь? Это будет «несчастный случай при верховой езде»? Или «естественные причины»?

Таким же едва слышным шепотом Годфри Максимиллиан ответил:

— Любой король лучше, чем никакого. Лучше, чем анархия. Ты же не была в городе в эти последние дни. Произошло убийство.

Раздался звучный обмен репликами, и под шумок она успела быстро проговорить:

— Убийство и тут может состояться через минуту — только это будет называться приведением в исполнение.

— И ты ничего не можешь сделать?

— Если я проиграла? Попробую убежа ъ. Я спокойно не дамся. — Она схватила его за руку под плащом и держала ее, повернув к нему лицо с блестящими глазами: — Устрой припадок. Устрой публичную проповедь Священного писания. Отвлеки их. Будь к этому готов.

— Я думал… но… он же нанимает тебя? Он должен! Аш, вся в напряжении, судорожно пожала плечами:

— Годфри, может, ничего и не случится. Может, мы все развернемся и промаршируем прочь отсюда. Здесь собрались важные господа, цвет королевства, кому дело до одного кондотьера?

Леофрик отступил на шаг от короля-калифа, он медленно пятился вниз по низким ступеням, ведущим к трону. Золотой обруч, опоясывающий его седые волосы, ярко блестел в свете свечей. Позолоченная головка эфеса и сам эфес меча тоже отражали свет; а на рукавицах сверкали великолепные изумруды и сапфиры с выпуклой огранкой.

У подножия ступеней он остановился, сделал неглубокий поклон и начал разворачиваться.