Том 9. Пьесы 1882-1885

Окоемов(разорвав пакет). Мои письма к Сусанне Сергевне Лундышевой. Я попал в ловушку.

Молчание.

Нет, я еще молод для крупных операций. Надо больше хладнокровия… Надо мной насмеялись, как над мальчишкой! И ведь было заметно… ведь я чувствовал, что тут что-то не так. Миллионы-то меня уж очень отуманили, Пьер. Кажется, посади передо мной куклу да скажи, что это Оболдуева, я и то бы стал ручки целовать. Куда же я гожусь после этого? На серьезное, честное дело не способен, при большом плутовстве — теряюсь; остается только мелкое мошенничество.

Пьер. Ты уж слишком мрачно смотришь на жизнь.

Окоемов. Теперь только одна надежда на милость жены. Я готов подчиниться ее приговору, как бы жесток он ни был. Все-таки это лучший выход из моего положения. Пять минут тому назад я считал себя обладателем миллионов, а теперь что я? О, с какой радостью пошел бы я теперь в лакеи к самому себе. Бесподобное существование: у беспутного барина лакею житье отличное. Если жалованье получаешь не всегда аккуратно, зато доходы есть, и воровать можно сколько угодно. Потребности небольшие; пиджак с баринова плеча производит на горничных действие поразительное; всегда весел, и никакой ответственности ни перед совестью, ни перед обществом. Чем не жизнь?

Портьера открывается, входят Сосипатра, Зоя, Сусанна и Лотохин.

Явление девятое

Окоемов, Пьер, Сосипатра, Зоя, Сусанна и Лотохин.

Сосипатра.

Так тонут маленькие дети,
Купаясь жаркою порой.

Зоя Васильевна! я отмстила за вас; теперь оскорбление, нанесенное вам, заглажено если не в вашем сердце, так в общественном мнении. Я мстила вообще за женщину; а за себя расправляйтесь, как знаете! Позор, которым они хотели покрыть вас, обратился на их голову. Русский человек любит посмеяться над ближним, и смеется безжалостно. Вот пусть они попробуют теперь показаться куда-нибудь в публичное место; они оценят силу и меткость русского остроумия. А ваше несчастие послужит нам уроком: другая и призадумается перед замужеством-то, и не кинется очертя голову на шею первому встречному.

Лотохин. Нет, я с вами не согласен. Для женщины уроков нет… Мало ли было подобных историй, а женщины все те же.

Сосипатра. Ну, по крайней мере у нас в городе или хоть в нашем кружке этот случай послужит предостережением.

Лотохин. Едва ли.

Пьер(Окоемову). Поедем! Пора!

Сосипатра. Куда вы торопитесь?

Пьер. У нас торжественный завтрак. Мы к Аполлинарии Антоновне, она выходит замуж за Жоржа

Лотохин. Ну, вот извольте полюбоваться. Вот вам и уроки! Бабе пятьдесят лет, выходит замуж чуть не за мальчика и рада-радехонька.

Сосипатра. Ну, уж теперь я молчу. Я завтра же уеду в деревню на все лето.

Сусанна. И я тоже.

Лотохин. А мы к тебе с Зоей Васильевной в гости.

Сусанна. Милости просим.

Лотохин. Выпишем твоего полковника, да и обвенчаем вас

Сусанна. Я его боюсь, он очень умен.

Лотохин. Ну, это беда небольшая. Поживете вместе и сравняетесь.

Сусанна. Ты думаешь, я поумнею?

Лотохин. Ну, это редко бывает. А скорее он поглупеет, как поживет с тобой. Вот и будет пара. (Окоемову.)Вы желаете получить документы? Из них я могу возвратить вам только доверенность Зои Васильевны, остальные вам не принадлежат. А доверенность я вам отдам с большим удовольствием, потому что она уж формально уничтожена. Я бы вам советовал уединиться в деревню годика на два, на три и заняться хозяйством, чтобы поправить те ущербы, которые вы нанесли имению. Управлять там будет новый управляющий, а вы будете только присматривать и помогать ему. Впрочем, как вам угодно.

Зоя. А я, как и всегда, хочу заплатить вам за зло добром. (Отдает Окоемову пакет.)Вот ваши векселя, я их выкупила. Вы боялись ответственности, эти векселя лежали тяжелым гнетом на душе вашей; в тревоге, в страхе вы готовы были даже на преступление. Теперь вам бояться нечего; ничто вас не тянет в пропасть; перед вами открыты все дороги, и хорошие и худые, и вы совершенно свободны в выборе.

Окоемов. Векселя! О, какое великодушие! Зоя, ты ангел!