Том 9

«Никто не может пользоваться землей так, чтобы препятствовать остальным в пользовании ею подобным же образом. Справедливость, таким образом, не допускает собственности на землю, ибо тогда остальным приходилось бы жить на земле лишь с согласия собственников. Безземельные люди могли бы даже на основе права вообще быть изгнанными с земли… Никогда не могут быть обоснованными претензии считать существующие права на такого рода собственность законными. Если кто-нибудь и думает так, пусть обратится к хроникам. Первоначальные документы были написаны скорее мечом, чем пером. Не юристы, а солдаты были здесь нотариусами; удары служили ходячей монетой, идущей в уплату; для печатей кровь предпочитали воску. Могут ли иметь силу притязания, возникшие на таких основаниях? Едва ли. А если нет, что сказать тогда о правах всех последующих владельцев имений, приобретенных таким образом? Разве порождается продажей или передачей по наследству право там, где его прежде не существовало?.. Если один акт передачи не создает права, то могут ли это сделать многие акты?.. И согласно какой норме претензии, не имеющие силы, ежегодно получали эту силу?.. Право всего человечества на поверхность земного шара еще имеет силу, несмотря на все документы, обычаи и законы. Невозможно найти какой-либо способ, посредством которого земля может стать частной собственностью… Мы каждый день отрицаем лендлордизм нашим законодательством. Как могут быть проведены канал, железная дорога или тракт? Мы не проявляем щепетильности, чтобы захватить столько акров, сколько потребуется для этой цели. Мы не дожидаемся для этого чьего-либо согласия… Требуемая перемена была бы не чем иным, как переменой владельцев земли… Вместо того, чтобы быть собственностью отдельных лиц, земля принадлежала бы великой корпорации — обществу. Вместо того, чтобы брать в аренду свой участок у отдельного собственника, фермер арендовал бы его у нации. Вместо того, чтобы платить арендную плату агенту сэра Джона или его светлости, он платил бы ее агенту или субагенту общества. Управляющие имениями из частных служащих превратились бы в общественных чиновников, а система аренды в простое пользование землей… Доведенное до своей крайности притязание на исключительное обладание землей приводит к деспотизму землевладельцев»[149].

Таким образом, даже с точки зрения представителей современной английской политической экономии, правом на землю своей родной страны обладают только ирландские арендаторы и сельскохозяйственные рабочие, но отнюдь не английские узурпаторы-лендлорды, и «Times», выступая против требований ирландского народа, вступает в прямое противоречие с британской буржуазной наукой.

Написано К. Марксом 28 июня 1853 г.

Напечатано в газете «New-York Daily Tribune» № 3816, 11 июля 1853 г.

Подпись: Карл Маркс

Печатается по тексту газеты

Перевод с английского

На русском языке полностью публикуется впервые

К. МАРКС РУССКАЯ ПОЛИТИКА ПО ОТНОШЕНИЮ К ТУРЦИИ. — * РАБОЧЕЕ ДВИЖЕНИЕ В АНГЛИИ [150]

Лондон, пятница, 1 июля 1853 г.

Начиная с 1815 г. великие европейские державы больше всего на свете боялись нарушения status quo {существующего порядка, существующего положения. Ред.}. Но всякая война между какими-либо двумя из этих держав чревата ниспровержением status quo. В этом кроется причина того, почему к захватам России на Востоке относились терпимо и почему от нее никогда не требовалось взамен ничего иного, кроме какого-либо, хотя бы и абсурдного, предлога, который давал бы западным державам возможность остаться нейтральными и избавлял бы их от необходимости препятствовать русской агрессии. Россию все время хвалили за терпеливость и великодушие, проявляемые ее «августейшим повелителем», который не только милостиво соглашался прикрывать неприкрытое постыдное раболепие западных кабинетов, но и имел великодушие поглощать Турцию не всю сразу, а по частям. Таким образом, русская дипломатия опиралась на трусость государственных деятелей Запада, и ее дипломатическое искусство постепенно стало настолько шаблонным, что историю нынешних переговоров можно почти буквально проследить в анналах прошлого.