Том 8. Подстриженными глазами. Иверень

«Детские годы Багрова-внука» — повесть-хроника С. Т. Аксакова (1858), основанная на воспоминаниях детства.

До тринадцати лет я читал случайно ~ Детская литература прошла мимо меня. — Ср. в кн. Ремизова «По карнизам»: «В детстве я не читал книг. И, когда мои сверстники зачитывались Майн-Ридом, Купером, Жюль Верном, я не прочитал ни строчки. Потом — в тринадцать лет у меня все изменилось и я не мог понять, что было раньше; я жил какой-то своей жизнью» (С. 7).

С. 64. «В лесах» (1871—1874) и «На горах» (1875—1881) — эпопея П. И. Мельникова (псевд.: Андрей Печерский) о жизни волжских старообрядцев и деятельности религиозных сект (в частности, хлыстов).

...на Сухаревке... — Имеется в виду рынок подержанных вещей, в том числе и книг, находившийся на Сухаревской площади.

У Кузмина единственно живые лица его романов — Марья, Устинья и Марина — старообрядки... — Марья — героиня романа М. Кузмина «Крылья» (1906); Устинья — героиня романа «Тихий страж» (1916); Марина — героиня романа «Нежный Иосиф» (1909).

...его «Серебряный голубь»: книжно-измысленные хлысты— по Мережковскому... — «Серебряный голубь» — повесть Андрея Белого (1909), где изображена подобная хлыстовской секта «голубей». Очевидно, Ремизов намекает на художественные результаты путешествия Мережковского 1903 г. по России с целью изучения быта сектантов и староверов (отразились в романе «Петр и Алексей» (1904) и др. произв.).

...в исследовании о Гоголе... — Имеется в виду кн. Андрея Белого «Мастерство Гоголя» (М.; Л., 1934).

...непоправимо оглушенному трескотней Заратустры... — Имеется в виду кн. Ф. Ницше «Так говорил Заратустра» (I часть — 1883, первое полн. изд. — 1892), на определенном этапе оказавшая влияние на философские воззрения и стилистику произведений Андрея Белого. См. ремизовскую оценку Андрея Белого в письме к Н. Кодрянской от 23 мая 1956 г.: «Андрей Белый запутался в антропософии и трескотне Заратустры. О русском ладе, при всей его гениальности он не понял меня — я с ним много разговаривал. Он мечтал стать Гоголем, но его задавили ученые немцы» (Кодрянская. С. 290).

С. 64. Гурьевская каша — сладкая каша, которая готовилась на основе манной крупы, вареной на сливках, а затем запеченной с добавлением ванили и истолченного с сахаром миндаля.

...родственники по кореню старообрядцы ~ Хлудовы, Прохоровы, Востряковы, Лукутины... — Ремизов перечислил известные московские купеческие роды. Хлудовы — владельцы Егорьевской бумагопрядильной фабрики, работали в области хлопковой торговли и хлопчатобумажной промышленности, единоверцы. Дядя Ремизова Александр Александрович Найденов (26. IX.1839 — 27. XII.1915) — потомственный почетный гражданин, мануфактур советник, был женат на Александре Герасимовне Хлудовой (1856—1924), владелице известной усадьбы «Высокие горы» (адрес: Яузская часть, 3-й квартал, на Покровском бульваре, № 346; ныне: ул. Чкалова, д. 53). Владельцы и сама усадьба описаны в романе П. Д. Боборыкина «Китай-город» (1882). Прототип образа Никиты Огорелышева, по прозвищу «Скусный» в романе «Пруд» (Пруд. С. 16—17). Прохоровы — купеческий род, владельцы знаменитой Трехгорной мануфактуры. К. В. Прохоров женился на П. Г. Хлудовой и основал новую ветвь Прохоровых (владельцев Норской мануфактуры). Лукутины — купеческий род. В конце XIX в. к В. П. Лукутину перешло производство лаковых живописных изделий, основанное в 1798 г. П. И. Коробовым в селе Данилково (Федоскино) Московской губ. Работы мастеров фирмы Лукутина были известны на всю Россию. О родственных связях семьи Найденовых см.: Бурышкин П. А. Москва купеческая. М., 1991. 351 с.

С. 65. ...отец начал у Кувшинникова «мальчиком»... — См. в Автобиографии 1913: «Отец, Михаил Алексеевич Ремизов, с детства попал из деревни в Москву, определился мальчиком в лавку к Кувшинникову, кипяток таскал, в лавчонку бегал, к делу присматривался, так и жил на побегушках, а вышел в люди, сам хозяином сделался: Кувшинникова торговля кончилась, началась Ремизова — галантерейный магазин М. А. Ремизова, две лавки в Москве, да две лавки в Нижнем на ярмарке. Без всякого образования, трудом и смёткой, «русским умом» своим отец сам до всего дошел и большим уважением пользовался: у Николы в Толмачах, в нашей приходской церкви, отец долгое время был старостой церковным» (С. 443). Отец Ремизова — прототип Елисея Финогенова (Пруд. С. 20—25).