Том 8

— Не будь вы в плену, я теперь же остановил бы мечом слова в вашем горле, и если мы оба останемся в живых, я это сделаю позже. Вы называете нас предателями, а разве предатели стали бы пробиваться одни сквозь все это войско, потеряв коней, — и он указал на лошадей Огня и Дыма, лежавших с неподвижными, стеклянными глазами, — разве предатели решились бы сшибить с коня Салах ад-Дина и убить принца Хасана в поединке? — И он повернулся к трупу эмира, которого уносили слуги. — Вы называете меня колдуном и убийцей, потому что ангел показал мне видение. Если бы вы поверили ему, сэр тамплиер, вы спасли бы десятки тысяч людей от кровавой смерти, христианскую веру от уничтожения, а святыню от насмешек. — И он посмотрел на крест, который стоял невдалеке на скале с мертвым рыцарем, привязанным к его перекладине. — Вот вы — убийца, сэр тамплиер, и вы погубили дело креста, как предсказывал граф Раймунд!

Сарацины оттащили его, раскинули шатер, и Салах ад-Дин вошел в него, приказав:

— Приведите ко мне короля франков и принца Арната, которого зовут Рено Шатильонский. — В голову султана пришла какая-то новая мысль; подозвав к себе Годвина и Вульфа, он сказал: — Рыцари, вы знаете наш язык, отдайте ваши мечи моему офицеру, вам вернут их позже. А теперь идите, будете моими переводчиками.

Братья вошли за ним в шатер. Скоро в него ввели несчастного короля, седовласого Рено Шатильонского и еще нескольких рыцарей, которые, несмотря на несчастье, с удивлением взглянули на Годвина и Вульфа. Салах ад-Дин понял выражение их лиц и объяснил:

— Король и вельможи, не заблуждайтесь. Эти рыцари такие же пленники, как вы, и сегодня никто не бился храбрее их и не принес мне и моим воинам большего вреда! Если бы не мои телохранители, я пал бы от удара меча сэра Годвина. И они знают арабский язык и будут служить моими переводчиками. Согласны ли вы? Если нет, мы найдем других.

Выслушав перевод слов Салах ад-Дина, король высказал свое согласие и прибавил, обращаясь к Годвину:

— Жаль, что две ночи тому назад я не счел вас за переводчика воли небес.

Султан предложил своим пленникам сесть и, видя, что они томятся от страшной жажды, приказал невольникам принести большую чашу шербета из розовой воды, охлажденной снегом. Он собственноручно передал ее королю. Гвидо пил большими глотками, потом передал кубок Рено Шатильонскому, и тогда Салах ад-Дин крикнул Годвину:

— Скажите королю, что не я напоил этого человека.

Годвин печально перевел эти слова, и Рено, знавший обычаи сарацин, воскликнул:

— Незачем объяснять, это мой смертный приговор! Ну что ж, я так и знал!

И снова зазвучал голос султана:

— Принц Арнат, вы старались взять святой город Мекку, осквернить могилу Пророка, и тогда я поклялся убить вас… Потом, когда в мирное время из Египта шел караван мимо Эш-Шобека, вы, забыв клятву, перебили купцов. Они во имя Аллаха просили пощады, говоря, что между сарацинами и франками перемирие. Но вы насмеялись над ними, предложив им ждать помощи Магомета, в которого они верили. Тогда я вторично поклялся убить вас. Тем не менее я даю вам последнюю возможность спастись. Желаете ли подчиниться Корану и принять ислам? Или хотите умереть?

Губы Рено побледнели, он зашатался. Но смелость скоро вернулась к нему, и он ответил громким голосом:

— Султан, я не хочу такой ценой купить жизнь. Не преклоню я колен перед вашим псом лжепророком, я умру в вере Христовой и, так как мне надоел мир, рад уйти к Нему.

Салах ад-Дин встал, даже волосы его бороды поднялись от гнева, обнажив саблю, он громко крикнул:

— Ты оскорбляешь Магомета! Я мщу за него. Возьмите его! — И он плашмя ударил Рено саблей.

Мамелюки кинулись на принца. Вытащив его из шатра, они поставили Рено на колени и обезглавили на глазах солдат и других пленников.

Так храбро умер Рено Шатильонский, которого сарацины называли принцем Арнатом. В наступившей ужасной тишине король Гвидо обратился к Годвину:

— Спросите султана — следующая очередь моя или нет?

— Нет, — произнес Салах ад-Дин, — короли не убивают королей, а этот нарушитель мира получил возмездие по заслугам.

Следующая картина была еще ужаснее. Салах ад-Дин подошел к выходу из своего шатра и, стоя перед телом Рено, велел привести пленных тамплиеров и госпитальеров. Их привели, всего около двухсот человек, легко было отличить их от других рыцарей по красным и белым крестам, нашитым на их одеждах спереди.

— Они тоже нарушители мира, — обвинил их султан. — И я очищу землю от их нечистого племени! Эй, эмиры и законники, — и он обернулся к окружавшим его, — пусть каждый из вас возьмет одного из них и убьет.

Эмиры отступили, как ни были они фанатичны, но не любили убивать беззащитных людей, даже мамелюки зароптали. Но Салах ад-Дин снова повторил:

— Они достойны смерти, и тот, кто не исполнит моего приказания, сам будет убит.

— Султан, — сказал Годвин, — мы не можем присутствовать при таком преступлении, мы просим, чтобы нас тоже убили.