Том 8

Со смертью виконта Мелбурна и графа Тирконнела, а также графа Оксфорда в течение последних двух недель угасли целых три пэрских рода. Если какой-либо класс и составляет исключение из закона Мальтуса о размножении в геометрической прогрессии, то это — класс наследственной аристократии. Взять, например, пэров и баронетов Великобритании. От норманской знати в наши дни сохранилось совсем немногое, если вообще сохранилось что-либо; не намного больше уцелело и первоначальных баронетских родов времен короля Якова I. Значительное большинство членов палаты лордов было возведено в это звание в 1760 году. Звание баронета восходит к 1611 г., к царствованию Якова I. Из всех баронетских родов, получивших тогда это звание, до настоящего времени дожило лишь тринадцать; из тех же, которые были возведены в этот сан в 1625 г., осталось всего 39. Другим примером действия того же закона является необычайно быстрое вымирание венецианской аристократии, несмотря на то, что все сыновья венецианских аристократов причислялись к знати по праву рождения. Амло насчитывал в свое время в Венеции 2500 аристократов, пользовавшихся правом голоса в Совете[344]. К началу XVIII века их осталось только 1500, хотя за это время прибавился ряд новых аристократических родов. Правительствующий совет в Берне за время от 1583 до 1654 г. включил 487 семейств в состав наследственного патрициата; из них 399 вымерло в течение двух столетий, к 1783 г. их осталось только 108. Если обратиться к более древним периодам истории, то Тацит сообщает нам, что император Клавдий создал новое поколение патрициев, «exhaustis etiam quas dictator Caesar lege Cassia et princeps Augustus lege Saenia sublegere»^{49}. Из этих фактов видно, что природа не дорожит наследственной аристократией, и можно смело утверждать, что английская палата лордов уже давно умерла бы естественной смертью, если бы не постоянный приток свежей крови и не система искусственной поддержки. Современная физиология установила, что среди высших животных плодовитость находится в обратном отношении к развитию нервной системы, и в частности к росту количества мозгового вещества. Но, конечно, никто не осмелится утверждать, что вымирание английской аристократии в какой-либо мере связано с изобилием мозгового вещества.

Те самые партии, которые предсказывали наступление «тысячелетнего царства» и положили ему начало, кажется, уже сейчас, еще до созыва палаты общин, считают его прекратившимся. В «Times», в номере от 4 февраля, говорится:

«В то время как манчестерцы мечут громы и молнии против правительства лорда Абердина… ирландский папизм и ирландский социализм (?) расточают свои сомнительные похвалы лорду Дерби и г-ну Дизраэли».

Что касается выражения «ирландский социализм», употребленного «Times», то, само собой разумеется, оно относится к агитации в защиту прав арендаторов. В будущем, когда представится случай, я намерен показать, что теории всех современных английских буржуазных экономистов находятся в полном согласии с принципами Лиги защиты прав арендаторов[345]. Как мало тенденция только что цитированной статьи «Times» разделяется другими газетами, можно видеть из следующих строк в «Morning Advertiser»:

«Мы презирали бы ирландцев, если бы считали их способными изменить принципам Лиги защиты прав арендаторов».

Крайнее раздражение газеты Абердина объясняется фактом полного крушения надежд «тысячелетнего» министерства. Гг. Садлер и Кьоу были признанными лидерами ирландской бригады — один в кабинете, другой на поле битвы. Г-н Садлер руководил и управлял, г-н Кьоу произносил речи. Купив этих двух, надеялись заполучить всю компанию. Но члены ирландской бригады были посланы в парламент с обязательством быть в оппозиции и оставаться независимыми от всякого правительства, которое не установит полного религиозного равенства и не проведет в жизнь принципы билля Шермена Крофорда о правах ирландских арендаторов[346]. Таким образом, «Times» возмущается этими людьми за то, что они не желают нарушить свое слово. Непосредственный повод к данной вспышке гнева дал митинг и банкет в Келсе, графство Мит. Разосланное циркулярное письмо призывало всех, кому оно было адресовано, выразить свое негодование по поводу «недавнего дезертирства из рядов ирландской парламентской партии»; в этом же духе была составлена и резолюция.