Том 7. По зимнему следу

В Дар-эс-Саламе двести пятьдесят тысяч жителей. С одним из них в первый же день я познакомился на окраинной улочке. Старый рыбак вез на велосипеде акулу. Огромная рыба лежала на багажнике сзади — голова и хвост почти касались земли. Конечно, я пустил в дело весь арсенал фотографической техники. Наверно, я очень уж суетился, и рыбак решил, что я на нем хорошо заработаю. Он прислонил к пальме велосипед с необычной поклажей и подошел получить свою долю с дохода.

— Джамбо, бвана… — сказал старик для начала.

Так я узнал два первых африканских слова: «джамбо» — здравствуйте и «бвана» — господин.

Страничка истории…

Лежащий к северу от столицы Танзании городок называется Багамойо. По-русски — это Прощание с Надеждой.

Через два часа езды по прибрежным пальмовым рощам мы увидели закопченный, поросший травою форт, древнюю мощеную площадь и нынешний городок, по которому бегали куры. Из крайней хижины выбежал человек босой, в красной полинявшей рубахе, молодой и покоряюще простодушный. Он назвался Джозефом Агнесом, сказал, что промышляет столярным делом и что вторая его специальность «показывать Багамойо». За час с небольшим мы обошли место, теперь забытое, но много веков известное во всем мире торговлей рабами. Джозеф знал о своем городке не все, но главное знал.

— Джентльмены, их приводили оттуда, из глубины Африки. Их вели много дней. И тех, кто по дороге не умер, тут, в Багамойо, меняли на бусы, на ружья, посуду, цветные платки, на бруски меди. Тут их клеймили. Вот тут, где стоим, раскаляли железо и ставили метку.

А потом их вели на корабль. Корабли стояли вот там, против пальмы, где играют мальчишки…

Сохранился живой свидетель торговли людьми. Чуть-чуть выше крепости, построенной португальцами, стоит баобаб, к стволу которого цепью приковывали рабов. Баобабу сейчас лет триста, и на нем сохранился обрывок ржавой цепи. Огромный ствол баобаба почти полностью оплыл, поглотил цепь. Осталось всего два звена, они висят чуть повыше корней.

Времена более поздние помнит еще одно дерево Багамойо. Оно растет почти у самой воды. Живописное дерево. Под его кроной, похожей на шар, от солнца могли бы спрятаться человек сто.

— Отец мой, джентльмены, помнит: на этих сучьях висели люди. Сорок повешенных. Они восстали. Генерал-немец велел их повесить…

Это было другое, столь же черное для Африки время. Кончилась работорговля, началась колонизация. Это было не так уж давно. В 1891 году Англия и Германия поделили Восточную Африку. Германия взяла Танганьику, Занзибар.

Кения и Уганда достались Англии. Любопытно: колонизация Африки велась под флагом искоренения работорговли…

— Танганьика сопротивлялась, джентльмены. Но что можно сделать стрелой или даже ружьем, которое заряжалось осколками от бутылок и рубленой проволокой, против немецкого пулемета. Быть может, вы слышали что-нибудь о вожде Мквава?..

Да, мы слышали о вожде Мквава.

Он был один из многих героев, не покорившихся немцам. Несколько лет отряд и прославленный вождь народа хехе были неуловимы.

Большая награда за голову Мквавы решила исход борьбы. Мквава причинил так много хлопот колонизаторскому войску, что голову его сочли нужным послать в германский музей. Тело вождя народ хехе хоронил с почестями. Когда Танганьика перестала быть немецкой колонией, первой заботой страны была просьба вернуть голову Мквавы. Немцы ответили: «Головы в Германии нет». И только совсем недавно бременский музей вернул народу хехе пробитый пулей череп вождя.

В 1960 году Танганьика после долгой борьбы стала независимым государством. Слово «Танзания» образовано из названий добровольно объединившихся государств: Танганьики и Занзибара…

Обойдя берег у Багамойо, мы вернулись к развалинам португальского форта. Последнее слово столяра-проводника было о флаге над древней постройкой.

— Это, джентльмены, флаг моего государства… Сейчас я привык, а первый год у меня текли слезы от радости, когда я видел, как дрожит на ветру этот флаг… Я надеюсь, будет все хорошо.

Но надо еще бороться и ждать. Я, джентльмены, не первый раз обхожу этот берег. Англичане и немцы приезжают сюда в богатых автомобилях. А я провожаю их так же вот, босиком. Это не потому, что в Багамойо все время тепло…

Мы попрощались с Джозефом. Вечерний ветер у океана шелестел в жестких пальмовых листьях. В аккуратной из белого камня католической церкви возле дороги звонил колокол.

Благочестивый немецкий пастор в темной одежде с белым воротником созывал местную паству молиться.

Мы увидели странную репетицию. Высокий африканец стоял посреди круга девочек и мальчишек лет десяти. Взмах рукой, и к нам долетает звучное слово. Два-три голоса, потом хор. На поляне виднелись футбольные ворота, а чуть в стороне, под навесом, — столы. Мы догадались, что это школа, подошли ближе, представились и спросили: можно ли постоять?

Молодой учитель Мбария Бенефиций ничуть не смутился. Ученики тоже вели себя так же, как и минуту назад.