Том 7. Это было

Рассеянная по чужим народам, – смотрите! – наша нищая молодежь и сейчас творит чудеса! Тысячи кончили университеты, техникумы, военные школы, работают руками и мозгом, выковывают волю, познают всякие народы и могут посравнить и сделать выводы. Приобретают важные навыки. Новому поколению нашему, вам, друзья мои, суждено быть бывалым, необычайным, по мировому опыту, поколением России. Ни один народ, имеющий государственность, не имеет такого опыта, такой судьбы. С таким поколением, которое живым выйдет из гноя и тлена коммунизма, которое прошло все страны и народы и не погнулось, не потеряло человеческого лика и русского духа, которое крепко волей, которое – стальное, – с таким поколением Россия явится именно той «птицей-тройкой», которая умчится, и не в неизвестное куда-то, а по верно проложенной дороге. И будут «в священном трепете» взирать на нее народы, – по слову провидца Гоголя. «Русь, куда мчишься?» Знает Она, – куда. Будет знать. К – Солнцу! К Солнцу Правды, всечеловеческой, ибо уже познает она свое, отстоит, впитает; – и не страшным, а благодатным для Нее станет – всечеловеческое!

Приветствую вас, юные, крепкие, сироты без Родины, – сироты пока, до срока, до близкого срока… – не склонившихся под напором бед, а твердо идущих – дальше! Идите с Богом, Россия будет! Вы для Нее живете, для Нее страдали, и Ее вы получите в награду и в работу, воссоздадите, укрепите, – и сумеете защитить, вы добрая, сильная, славная наша молодежь!

21 мая (3 июня) 1928 г.

Севр

(Русский колокол. 1928 № 7. С. 7-10)

Событие

Не знаю, оповестила ли европейская печать, что происходило в сентябрьские дни в Белграде. Вряд ли. Европейской печати не интересны события, подлинный смысл которых постигается только внутренно, сердцем чутким. Это не состязание мировых боксеров, не полет через океан, не разговор Штреземана с журналистом, не смена кабинета, не приговор Сакко и Ванцетти, не планы нового «расчленения России»… Случилось событие не видное мировому глазу.

В Белграде состоялись съезды: русских ученых и – русских писателей и журналистов, – съезды русских бездомников, так сказать – придорожных постояльцев. Съезды сделали свое дело и разъехались по своим «мировым» углам. Никакой интересной внешности, для европейца. И, однако, это – событие. Это величайшее из событий русских за этот десяток лет российского исхода на мировое поприще. Мало того: это знаменательное событие и с мировой оценки, если только над ним подумать и, подумавши, оценить. Но за шумом и блеском времени вряд ли его оценят.

Но если и не оценят его и даже и не заметят европейцы, – мы, бродящие в мире одиноко, терпимые по неволе, неприятно тревожащие ровный уклад Европы, наученные постигать внутренно, ибо горе делает сердце чутким, все мы должны признать, что случилось событие исключительное, ясно нам показавшее, что ценнейшее все еще не ушло из мира, что лампады еще не все погашены, не все еще колокола разбиты, еще не на всей земле слова заменили чувства, не везде самолюбование и гордость закрыли правду, не везде торг и рынок закрыли человека, не везде историческая память притупилась.

Но обратимся к событию.

Сперва – о мире. Для мира России нет. За счастливыми исключениями, вместо былой России признаются ее насильники. С ними заключаются договоры, у них скупают награбленное добро; выполняют порой их окрики, изгоняя русских людей из данного им прибежища. Мир озабочен, как получить долги отданной на разбой России. Мир никак не может решить, что ему делать с беспокойными русскими бродягами, блуждающими по миру и не желающими забыть России. Мир, между тем, скупает золотые св. Чаши, чудесные русские иконы – даже и чудотворные! – сплавленные кресты и ризы. Когда представлялся случай, мир захватывал русское золото с орлами. Мир изменил союзнице – России, изменил низко и жестоко. Мир не только легко забыл, что для него сделала Россия своей кровью, но даже пробовал отрицать, что она что-то сделала. Мы знаем множество случаев этого мирового бессердечия, чтобы не сказать – бесчестия. Этот десяток лет прохождения нашего по свету дал нам ужасный опыт и такое познание «добра и зла», что уж лучше бы было не познавать.