Том 7

— Это натолкнуло меня на мысль, что преступнику были полностью известны планы Рено. Отсюда прямая дорога к мадам Рено, — она, безусловно, их знала. Но она не могла быть убийцей, хотя бы потому, что искренне любила Рено. Был ли еще кто-нибудь, кто мог знать о них? Да. Из собственных уст Марты Добрейль мы слышали признание, что она подслушала ссору Рено и бродяги. Если она могла подслушать это, то почему она не могла подслушать и все остальное, особенно если учесть, что месье и мадам Рено были столь опрометчивы, что обсуждали свои планы сидя на скамейке. Вспомните, как легко вы подслушали оттуда разговор Марты и Жака Рено.

— Но какая причина могла быть у Марты для убийства месье Рено? — заспорил я.

— Какая причина? Деньги! Рено был миллионером. После его смерти половина огромного состояния перешла бы к сыну — по крайней мере, так думали Марта и Жак. Давайте проанализируем события с точки зрения Марты Добрейль.

Марта подслушивает разговор между Рено и его женой. До сих пор Рено был источником приличного дохода для матери и дочери Добрейль, но теперь он намеревается выпутаться из сети. Вероятно, первой ее мыслью было — воспрепятствовать побегу. Но на месте этой мысли мгновенно возникает более смелая, которая не ужасает дочь Джин Берольди! Ведь Рено был непреклонным противником женитьбы Жака на ней. Если Жак пойдет наперекор воле отца, он будет нищим. Но мадемуазель Марта мечтает совсем не об этом. В самом деле, я сомневаюсь, что она хоть капельку любила Жака Рено. Она могла симулировать чувства, но в действительности у нее был такой же холодный, расчетливый ум, как и у ее матери. Я также сомневаюсь, что она была уверена в своей власти над чувствами юноши. Она увлекла и пленила Жака, но если бы он оказался вдали от нее, чего, как мы знаем, добивался отец, она могла бы его потерять. Но если Рено умрет и Жак унаследует половину его миллионов, можно сразу играть свадьбу. Одним махом она получает огромные богатства, а не нищенские тысячи, которые вымогались из старшего Рено до сих пор. Ее острый ум понимает простоту затеи. Все очень легко. Рено продумал обстоятельства «своей смерти», ей только нужно появиться в нужный момент и превратить фарс в страшную реальность. И тут я наткнулся на второе доказательство, которое безошибочно привело меня к Марте Добрейль, — это нож. Жак сделал три ножа. Один он подарил матери, другой — Белле Дювин. Кому же он мог отдать третий? Разве не могло быть вероятным, что третий он преподнес Марте Добрейль?

Итак, подведем итоги. Против Марты Добрейль свидетельствовали четыре факта:

1. Марта Добрейль могла подслушать планы Рено.

2. Марта Добрейль была прямо заинтересована в смерти Рено.

3. Марта Добрейль была дочерью пресловутой мадам Берольди, которая, по моему убеждению, была убийцей своего мужа, хотя фактически нанес удар Жорж Конно.

4. Марта Добрейль была единственным человеком, который, помимо Жака Рено, мог владеть третьим ножом.

Пуаро замолчал и прокашлялся.

— Конечно, я знал о существовании другой девушки, Беллы Дювин. Я допускал, что Рено убила она. Но это предположение не привлекало, потому что, как я уже говорил вам, Гастингс, такой эксперт, как я, любит встречать достойного противника. Все же преступления приходится принимать такими, какие они есть, а не такими, какими нам хотелось бы их видеть. Не выглядело правдоподобным, что Белла Дювин могла бродить в окрестностях виллы «Женевьева» с подарочным ножом в руке. Конечно, у нее могла возникнуть мысль о мести Жаку Рено. И когда она сама пришла и призналась в убийстве, казалось, что все кончено. И все же… я не был доволен, мой друг. Я не был доволен.

Я снова тщательно проанализировал дело и пришел к тем же выводам, что и раньше. Если убийца не Белла Дювин, то единственным, кто мог совершить преступление, была Марта Добрейль. Но у меня не было против нее ни одного доказательства!

И тогда вы показали мне письмо мадемуазель Далей. Я увидел в нем возможность выяснить все раз и навсегда. Первый нож был украден Далси Дювин и выброшен в море — так как она думала, что он принадлежит сестре. Но если это был нож не сестры, а тот, который Жак подарил Марте Добрейль, тогда должен был сохраниться нож Беллы Дювин. Я не сказал вам ни слова, Гастингс, — не было времени для романтики. Но я разыскал мадемуазель Далси, рассказал ей, что считал необходимым, и дал задание поискать нож среди вещей сестры. Представьте мой восторг, когда она, согласно моим наставлениям, разыскала меня как мисс Робинсон и преподнесла драгоценный подарок.