Том 68. Чехов

Андрей. Ну. довольно, довольно... (вытирает^а лицо). Я всю ночь не спал и теперь, как в тумане [19]. До четырех часов читал, потом лег, но ни­чего не вышло... Думаю® о том, о сем...^г Хочу за лето, пока буду жить^д здесь, перевести одну книгу с английского.

Вершинин. А вы читаете по-английски?

Андрей. Да, отец, царство ему небесное, угнетал нас воспитанием. Это смешно и глупо, но в этом все-таки надо сознаться, после его смерти

в. И. НЕМИРОВИЧ-ДАНЧЕНКО Фотография с дарственной надписью Чехову: «Талантливейшему из современных драматургов Ант. Павл. Чехову — посто­янный в своем увлечении Вл. Немирович-Данченко»

Дом-музей Чехова, Ялта

 

я стал полнеть и вот растолстел ^е в один год, точно мое тело освободилось от гнета. Благодаря отцу я и сестры знаем французский, немецкий и анг-

лийский языки, а Ирина знает еще и^а по-итальянски. Но чего это стоило!

Маша. В этом городе знать три языка ненужная роскошь. Даже и не роскошь, а какой-то ненужный придаток, вроде шестого пальца. Мы знаем много лишнего.

Пауза⁶.

Вершинин. Лишнего? Кто знает! Кто из нас обладает достаточно правильной точкой зрения, чтобы отличать лишнее от того, что необхо­димо? Мне кажется, что нет® и не может быть такого скучного и уныло­го города, в котором был бы не нужен умный, образованный человек. Допустим, что среди ста тысяч населения этого города, конечно, отсталого и грубого, таких, как вы, только три. Само собою разумеется, вам не по­бедить окружающей вас темной массы; в течение вашей жизни, мало-по­малу^г, должны будете уступить и затеряться в стотысячной толпе, вас заглушит жизнь, но все же вы не исчезнете, не останетесь без влияния; таких, как вы, после вас явится уже, быть может, шесть, потом двенадцать и так далее, пока, наконец, такие, как вы, не станут большинством. Через двести — триста лет жизнь на земле будет невообразимо прекрасной, изу­мительной. Человеку нужна такая жизнь, и если ее нет пока, то он дол­жен предчувствовать ее, ждать, мечтать, готовиться к ней, он должен для этого видеть и знать больше, чем видейи и знали его дед и отец. (Смеется.) А вы жалуетесь, что знаете много лишнего.

Маша (снимает шляпу). Я остаюсь завтракать.

Ирина (со вздохом). Право, все это следовало бы записать.

Андрея нет, он незаметно ушел.

Тузенбах. Через много лет, вы говорите, жизнь на земле будет прекрасной, изумительной. Но чтобы участвовать в ней теперь, хотя из­дали, предвкушать ее Д, нужно приготовляться к ней, нужно работать.

Вершинин. Да^е.

Тузенбах. Конечно, не иначе^ж.

Пауза.