Том 6. Рассказы, 1887

В. Э. Мейерхольд в письме к Чехову от 8 мая 1904 г. сравнил с рассказом «Тиф» третий акт пьесы «Вишневый сад»: «„Вишневый сад“ продан». Танцуют. „Продан“. Танцуют. И так до конца. Когда читаешь пьесу, третий акт производит такое же впечатление, как тот звон в ушах больного в Вашем рассказе „Тиф“. Зуд какой-то. Веселье, в котором слышны звуки смерти» (ЛН, т. 68, стр. 448).

При жизни Чехова рассказ был переведен на английский, болгарский, венгерский, немецкий, сербскохорватский, словацкий, финский, французский и чешский языки.

27 августа н. ст. 1901 г. Ф. Кастелль (псевдоним: «Fannendorf») из Reichenau, близ Вены, обратилась к Чехову с просьбой разрешить ей опубликовать перевод рассказа «Тиф» в газете «Wiener Zeitung» (ГБЛ, франц. яз.). В конце августа 1901 г. на ее визитной карточке Чехов напасал: «Мадам. Я разрешаю Вам перевод рассказа моего „Тиф“ для помещения его в журнале „Wiener Zeitung“…» В ответном письме от 23 октября н. ст. переводчица благодарила Чехова за разрешение.

На чешский язык рассказ перевел А. Врзал (см. его письмо к Чехову от 23 июня н. ст. 1890 г. — ЛН, т. 68, стр. 749), на французский язык — Д. Рош (там же, стр. 706).

Житейские невзгоды

Впервые — «Осколки», 1887, № 13, 28 марта (ценз. разр. 27 марта), стр. 4—5. Подпись: А. Чехонте.

Включено в сборник «Невинные речи», М., 1887.

Вошло в издание А. Ф. Маркса.

Печатается по тексту: Чехов, т. I, стр. 158—162, с исправлением по журналу «Осколки» и сб. «Невинные речи»:

Стр. 138, строка 26: в августе 1896 года — вместо: в апреле 1896 года.

Рассказ написан 22—23 марта 1887 г.

За работу над рассказом для «Осколков» Чехов принялся после многочисленных писем Н. А. Лейкина, обиженного тем, что Чехов с большей охотой стал сотрудничать в газетах. В письме к Лейкину от 21 марта 1887 г. он обещал: «…завтра я обязательно сяду за рассказ для „Осколков“ и вышлю его заказным, так что получите Вы его во вторник к вечеру ‹24 марта›. ‹…› Для рассказа тема имеется, так что засяду на готовое». 29 марта Лейкин отвечал: «За рассказы спасибо. Один уже напечатан в № 13…» (ГБЛ).

В сборнике «Невинные речи» изменено название конторы (вместо Ф. А. Клима — Зингера) и внесены небольшие стилистические поправки. В тексте собрания сочинений контора получила вымышленное наименование (Кошкера); переписан конец. Самоубийство героя заменено другим финалом — он сходит с ума.

В «Житейских невзгодах» отразились наблюдения Чехова над бытом обитателей «Медвежьих номеров», в которых жил в годы учебы в Училище живописи его брат Николай (Вокруг Чехова, стр. 170—171).

«Услуги» банкирской конторы Ф. А. Клима, обманывавшей обывателей, разоблачал А. Колчанов, председатель Днепровской уездной земской управы, в статье: «Столичные аферы на счет провинции» («Неделя», 1886, № 3, 19 января, стлб. 105—107): приведя перечень различных платежей, подобных описанным в рассказе Чехова, Колчанов сообщал об одной даме, приобретшей билет 1-го займа: «всего, кроме 15 р. задаточных, 299 р. 90 к., которые Ф. А. Клим рассрочил на 43 платежа, по 5 руб. сер. в месяц, а в последний 44 месяц покупательница должна уплатить 84 р. 90 к. и получить свой билет с текущим в то время купоном; значит, все купоны, в течение всего времени платежа, или более 3 Ѕ лет, поступают в пользу г. Клима. Словом, Ф. А. Клим, при помощи своих мудреных вычислений, берет на каждом билете, проданном с задатком в 15 р. и с уплатою стоимости билета по 5 руб. в месяц, от 65 до 70 руб. сер. сверх стоимости билета». В «Неделе», № 15, 11 апреля, в заметке «Внутренние известия» (стлб. 513), сообщалось, что служащий банкирской конторы Сафонов, «занимавшийся мошеннической продажей выигрышных билетов с рассрочкою», «приговорен к лишению прав и ссылке в Архангельскую губернию».

При жизни Чехова рассказ был переведен на сербскохорватский язык.

На страстной неделе

Впервые — «Петербургская газета», 1887, № 87, 30 марта, стр. 3, отдел «Летучие заметки». Подпись: А. Чехонте.

Вошло в издание А. Ф. Маркса.

Печатается по тексту: Чехов, т. II, стр. 217—222.

Для собрания сочинений рассказ был переработан. Сокращены описания волнений мальчика. Повествование об отце, любителе церковного пения, заменено диалогом Феди с дьяконом, что привнесло в рассказ мягкий и добрый юмор. Добавлена сцена драки в церкви двух детей. Внимание в бóльшей степени стало сосредоточено на детском видении мира.

В рассказе отразились впечатления детства Чехова. Об этом вспоминал М. П. Чехов: «Любитель пения, Павел Егорович организовал из детей правильный хор и пел с ним в церкви местного дворца ‹…› Здесь служба совершалась только в Страстную неделю, в первый день Пасхи, на Вознесенье и на Троицу. Здесь-то и пришлось будущему писателю изучить всю церковную службу и петь вместе с братьями» (Антон Чехов и его сюжеты, стр. 10—11).