Читаем Том 6. Листки — в ветер праздника полностью

Эпистола Игорю Улангину —вспоминая его бельманианукогда за взорвавшейся паникой ласточекв сердцевине Днямерещится некое Поле-Окраина(некой Земли «святой»)следы и остатки многонародных убийств —здесь — в деревне тверской — трепещущиеберезы как мысли о казниа беспокойные маки наклоняют сердцеи голову —(…к исчезновению…) —смотрю на солнце «как давно его нет Нерваля» —и «музыка покидает нас тихо как Бог»(старая «зависшая» строка —никуда не вошедшая)и — тогда —вспоминаю я бельманиану шубашкарскогохудожника — где:будто переживается сердцем —шея трущаяся о воротники движение женской спины с порывистостьюскопасовскойсловно повесть о страсти и одиночестве —и:будто рассматриванием грустнымневыброшенной («тороистической»)кружкитремся мы сами — душой-засыпаньем —о теплую изъеденность жизнии радуемся (будто возможно чуть-чутьзаморить червячка)вечно-простой простотескажем жестянки«ручной» деревяшкитряпья —«чуда»-иль-«простенькости» —(вновь — этот шепот: «шапочка где-то валяетсявсегда поднимать тяжелодушу свою поднимаешь») —и «дошедшесть» и «конченность»человека честнее(как у Педэра Эйзина)современных «персоналистских» побед… —. —и вспоминая все это — вызываемоебельманианой Игоря Улангинаоб этом искусствешутя говорю интимизм (жаль что звучитэто плохо авпрочем многое в истории «измов» звучалоне лучше) —(…а «когда-то» ведь так и писалось-и —рисовалось:— нечто «человечье-и-божье» — «с натуры»)! —. —и как же «разворачивается» это? что — далее?вот — за взорвавшейся паникой ласточексвет-Дня-как-«вечность»подрагивает — ровен! —а по вечерам —по улице продвигается твой голос синего цвета(это я говорю Г.Б.)и туман — как стадо — входит через моств деревню —и жалкость жизни тепла и прекрасна(и хочется спрятаться в некийохраняющий свет) —.. —здесь — постскриптум — Игорю Улангину— и еще вспоминаю как мы с тобой наблюдалиАлкогольный («рабочий») Лаокоондолго (с паденьями и подъемами)пересекавшийулицу Бельмана (быв. Дзержинского)в городе Шубашкаре:(ох и натура!.. — антология — справочник —спектакль — экспозициястонов гримас спотыканий) —а кончилось тем что оставшийся из нихв одиночествесидел — посреди дороги (шарахалисьмашины) в молитвенной позе —с воздетыми к небу рукамиа навстречу шло — стадо студенток(шарахались машины):о Боже! о Фредман!о интимизм —мировой-шубашкарский… —.. —и — пост-посткриптум:— это все умирающее во мне и естьтеперешние мои леса и дороги(чуть «сердечнее» выплывают —лишь иногда — овраги)

|август 1996|

д. Денисова Горка

<p>примечания автора к циклу «ветер по травам»</p>
Перейти на страницу:

Все книги серии Айги, Геннадий. Собрание сочинений в 7 томах

Похожие книги

Партизан
Партизан

Книги, фильмы и Интернет в настоящее время просто завалены «злобными орками из НКВД» и еще более злобными представителями ГэПэУ, которые без суда и следствия убивают курсантов учебки прямо на глазах у всей учебной роты, в которой готовят будущих минеров. И им за это ничего не бывает! Современные писатели напрочь забывают о той роли, которую сыграли в той войне эти структуры. В том числе для создания на оккупированной территории целых партизанских районов и областей, что в итоге очень помогло Красной армии и в обороне страны, и в ходе наступления на Берлин. Главный герой этой книги – старшина-пограничник и «в подсознании» у него замаскировался спецназовец-афганец, с высшим военным образованием, с разведывательным факультетом Академии Генштаба. Совершенно непростой товарищ, с богатым опытом боевых действий. Другие там особо не нужны, наши родители и сами справились с коричневой чумой. А вот помочь знаниями не мешало бы. Они ведь пришли в армию и в промышленность «от сохи», но превратили ее в ядерную державу. Так что, знакомьтесь: «злобный орк из НКВД» сорвался с цепи в Белоруссии!

Алексей Владимирович Соколов , Виктор Сергеевич Мишин , Комбат Мв Найтов , Комбат Найтов , Константин Георгиевич Калбазов

Фантастика / Детективы / Поэзия / Попаданцы / Боевики