Том 6

Ссылка «Мартовского союза» на нашу газету становится еще более нелепой в свете принятого этим союзом «постановления» рекомендовать «демократически-конституционную» газету (немецкую [teutsche] газету: «Ternsches Volksblatt») «д-ра Эйзенмана». Кого не разжалобит печальная участь великого «немецкого» [ «teutschen»] сверхмученика Эйзенмана? Какой добропорядочный муж не будет потрясен тем, что «д-р» Эйзенман, продавший за двенадцать тысяч гульденов свои тюремные воспоминания «демократически-конституционному» королю Баварии, не в состоянии приносить «новые жертвы» и подвергается опасности оказаться побежденным издательской «конкуренцией» обыкновенных, не октроированных газет, выступающих против «Мартовского союза»? Мы предоставляем патриотам судить о том, до какой же степени запущены дела в «Teutsches Volksblatt», если мученик Эйзенман, он же обладатель двенадцати тысяч гульденов, он же депутат, получающий содержание в пять талеров, вынужден взывать к общественной «помощи». Во всяком случае, дела «демократически-конституционных» Эйзенманов весьма и весьма плохи, если они сочиняют попрошайнические письма от имени «Neue Rheinische Zeitung», единственной газеты в Германии, которая преследовала «бесстыдных, отвратительных попрошаек» из среды патриотов и имперско-попрошайнических собраний.

На грязное замечание жадных до барышей, подстегиваемых конкуренцией патриотов о «значении для газеты платных объявлений как источника доходов всего предприятия» мы, разумеется, отвечать не собираемся. «Neue Rheinische Zeitung» всегда отличалась от патриотов во всем и, в частности, в том, что она никогда не смотрела на политическое движение как на аферу или как на источник доходов.

Написано К. Марксом 10 марта 1849 г.

Печатается по тексту газеты

Напечатано в «Neue Rheinische Zeitung» № 243, 11 марта 1849 г.

Перевод с немецкого

На русском языке публикуется впервые

ВЕНА И ФРАНКФУРТ

Кёльн, 12 марта. 15 марта рейхстаг намеревался обсуждать в Кремзире составленный комиссией проект конституции. Императорско-королевские бестии военно-полевого суда сочли этот момент подходящим для того, чтобы швырнуть рейхстагу давно заготовленную конституцию «божьей милостью» и положить конец всей кремзирской комедии народного представительства, которую они до сих пор терпели[252].

Весь трюк с октроированной конституцией был подготовлен еще летом прошлого года помазанными и непомазанными контрреволюционерами в Шёнбрунне — Вене, Потсдаме — Берлине, Лондоне (где Меттерних, словно паук-крестовик Священного союза, сидел в центре паутины, которая медленно плелась вокруг восставших за свою свободу народов) и в Париже. То, что этот трюк проделан был сначала потсдамским королем, объясняется исключительно обстановкой в Пруссии, где такой шаг стал возможен раньше, чем в Австрии.

В ноябре официальная Австрия бросила к ногам людей, заседавших в соборе св. Павла, окровавленную голову Роберта Блюма. Милейшая парочка имперских комиссаров-близнецов, Велькер — Мосле, за несколько дней до этого вернулась из передней Виндишгреца и с парадного обеда в Ольмюце, покрытая таким позором, что всякий другой, кроме достопочтенных Велькера — Мосле, скорее пустил бы себе пулю в лоб, чем осмелился бы смотреть кому-нибудь в глаза. Вместо этого сия дипломатическая парочка близнецов еще похвалялась своими странствованиями по окольным путям.

Большинство Национального собрания было «satisfait», было удовлетворено, точно так же, как французская палата при Луи-Филиппе объявляла себя «satisfait», удовлетворенной, даже тогда, когда проделывались самые гнусные низости, когда приводились самые яркие доказательства коррупции.

Пусть даже кровь убитого Роберта Блюма брызнула в лицо людям, заседающим в соборе св. Павла. Правда, они покраснели, но то была не краска стыда или гнева и глубочайшего возмущения, а краска удовольствия и удовлетворения. Конечно, в Австрию послали новых имперских комиссаров. Но они достигли только того, что там с еще большим презрением, чем прежде, стали относиться к так называемым депутатам. Национального собрания и к преданной ими Германии.

«Mocht nix, 's is olles Aans!» {«Не беда, все едино!» (венский диалект). Ред.} — таков был и остался девиз этих господ.

Вспомним, что незадолго до государственного переворота прусского правительства Бассерман, Симсон и, конечно, «благородный» г-н Гагерн и другие в качестве имперских комиссаров побывали в Берлине.

И вот опять мы видим имперских комиссаров в Австрии, в Ольмюце, в то время когда здесь, как и в Берлине, рейхстаг разогнан, а народу октроирована конституция «божьей милостью» при помощи хорват, сережан, гуцулов и т. д.