Том 6

«Reform» закрыта не окончательно, и как только в Берлине будет снято осадное положение, она снова начнет выходить в Берлине, и именно в качестве действительного органа демократической партии, который, в силу определенных постановлений левой распущенного Национального собрания и прежнего Центрального комитета демократов Германии, не в меньшей степени «принадлежит» партии, чем высочайше октроированная двумя членами теперешнего Центрального комитета (Д'Эстер и Хекзамер) новая газета.

Редакция «Reform» Арнольд Руге»

Примечание автора: «Прошу все уважаемые редакции немецких газет перепечатать это наше заявление».

К нашему большому удовлетворению, мы узнаем из этого примечательного заявления, что ci-devant {бывший. Ред.} франкфуртский «редактор разума событий»[243], ныне издатель — без сомнения «как таковой», — отнюдь не считает себя удовлетворенным октроированием новой демократической газеты «в Берлине»[244] — газеты, которая должна «в действительности» быть органом «партии в Берлине».

Г-н Арнольд Руге, франкфуртский «редактор разума событий» и берлинский редактор «Reform»[245], утверждает, что он «как таковой» также был органом «партии в Берлине»; «Reform», по решению «прежнего» Центрального комитета демократов, «принадлежала» (elle avait ete {она была (давно прошедшее время). Ред.}, как говорят французы) «партии». Правда, «прежний» Центральный комитет «в действительности» больше не существует, но именно поэтому-то вновь возникшая «Reform» и может все еще оставаться «действительным» органом умершего Центрального комитета и распущенной левой «распущенного» Национального собрания.

Впрочем, пусть г-н Арнольд Руге ведет борьбу против издательской конкуренции со стороны вновь октроированной берлинской «Allgemeine demokratisehe Zeitung»; вне Берлина бесспорно найдется меньше соискателей на почетное звание органа «партии в Берлине». Мы, по крайней мере, никогда не переставали считать «Reform» «действительным» органом «партии в Берлине»; мы способны также вполне оценить то насилие над самим собой, которое совершил патриот Руге в связи с упомянутыми «жертвами». Однако получается чрезвычайно странное противоречие. Благородный владелец типографии Руге становится на почву законности, чтобы сохранить свою газету «Reform» как «действительный» (патентованный sans garantie du. gouvernement {без гарантии правительства. Ред.}) орган партии. С другой стороны, философ Руге становится на почву бунта против «действительного» демократического Центрального комитета, чтобы «действительно» иметь возможность приносить дальнейшие «жертвы» в своем духе (в духе книготорговца).

Ключом для разгадки этого противоречия может послужить следующий факт: Демократический Центральный комитет заявил Руге, что хотел бы сделать «Reform» своим «Moniteur» {т. е. официальным органом. Ред.}, но при условии, что означенный Руге воздержится от всякого резонерства и перестанет писать.

Написано 9 марта 1849 г.

Напечатано в «Neue Rheinische Zeitung» № 242, 10 марта 1849 г.

Печатается по тексту газеты

Перевод с немецкого

ЭКОНОМИЧЕСКОЕ ПОЛОЖЕНИЕ

Кёльн, 6 марта. Англичанин никогда не бывает более несчастным, чем тогда, когда он не знает, что делать со своими деньгами. В этом тайна всех грандиозных спекуляций, всех доходных предприятий, но вместе с тем и тайна всех банкротств, всех денежных кризисов и торговых застоев.

В 1840, 1841 и последующих годах новые азиатские рынки, помимо обычной торговли с европейским континентом, предъявили особенный спрос к английскому экспорту. Фабриканты и экспортеры имели все основания приветствовать на манчестерской бирже громкими криками «ура» сэра Генри Поттингера. Но добрые времена скоро миновали. Кантон, Бомбей и Калькутта вскоре оказались переполнены товарами, не находившими себе сбыта, и капитал, не имевший уже выхода в этом направлении, стал снова искать применения внутри страны, чтобы изменить положение; он устремился в область железнодорожного строительства и этим открыл спекуляции поприще, на котором она скоро смогла развиться до неслыханных размеров.