Том 6

Итак, господа депутаты первой и второй палат, теперь, когда приняты все меры к тому, чтобы вы, в силу самого состава обеих палат, не могли договориться между собой, а в силу состава «Моего правительства» не могли договориться и с ним, — когда вам предложена такая беспорядочная груда материалов, что вы, помимо всего прочего, не в состоянии будете разобраться и в малой их доле, когда, таким образом, обеспечено сохранение бюрократически-феодально-военного деспотизма, — теперь запомните, чего ждет от вас отечество:

«Господа депутаты первой и второй палат! С доверием ожидает теперь отечество от совместной работы своих представителей с Моим правительством упрочения вновь установленного законного порядка, чтобы иметь возможность наслаждаться конституционными свободами и их спокойным развитием. Охрана этих свобод и законного порядка — этих двух основных условий общественного благополучия — постоянно будет предметом Моего заботливого попечения, Я рассчитываю в этом деле на вашу помощь. Да послужит ваша деятельность, с божьей помощью, к возвышению чести и славы Пруссии, народ которой, в тесном единении со своими государями, уже не раз благополучно преодолевал трудные времена, и да уготовит она отечеству в узком и широком смысле мирное и благословенное будущее!»

Такова тронная речь гражданина Мантёйфеля. И находятся люди, настолько лишенные вкуса, что они такую ловко разыгранную комедию называют «конституционной, тронной речью»!

Поистине, если бы что-нибудь могло побудить г-на Мантёйфеля отказаться от своего портфеля, то разве лишь такое превратное понимание самых благих его намерений!

Написано 28 февраля — 1 марта. 1849 г.

Печатается по тексту газеты

Напечатано в «Nue Rheinische Zeitung» №№ 234 и 235; 1 и 2 марта 1849 г.

Перевод с немецкого

РУГЕ

Кёльн, 9 марта. В «Deutsehe Allgemeine Zeitung»[242] напечатано следующее заявление ее старого сотрудника Арнольда Руге, этого померанца по характеру и саксонца по уму:

««Берлин, 5 марта. Теперешние члены Центрального комитета демократов Германии Д'Эстер, Рейхенбах и Хекзамер объявляют о предстоящем выходе новой демократической газеты под названием «Allgemeine demokratische Zeitung», которая «в действительности» будет органом партии в Берлине. Это объявление могло бы возбудить подозрение, будто газеты «Reform» и «Zeitungs-Halle» не являются действительно органами партии, а в начале объявления даже довольно определенно указано, что обе газеты запрещены. Часть заявления, где Центральный комитет объявляет и принимает приостановку выхода газет Врангелем как их окончательное запрещение, дословно гласит: «Тяжелые испытания, которые пришлось перенести демократической партии в течение последних месяцев во всех частях Германии, не только убедили ее в необходимости крепкой организации, но и вызвали потребность быть представленной в прессе определенными, принадлежащими партии органами. С помощью сабельного режима властям удалось во многих местах» («сабельный режим» господствует ведь только в Берлине!) «закрыть демократические органы, потому что отдельные лица не в состоянии были принести столь большие жертвы, чтобы сделать безрезультатными эти насильственные мероприятия». Что касается сабельного режима, то под «многими местами» каждый поймет только Берлин. Сделать «безрезультатными» эти мероприятия даже вся демократия могла бы не иначе, как устранив сабельный режим, ибо Врангель сделал недоступным для демократических органов и Берлин и берлинскую почту. Пусть Центральный комитет укажет те средства, а в случае надобности — те «жертвы», с помощью которых он на нашем месте мог бы сделать безрезультатным это насилие. Впрочем, даже по мнению Врангеля «Reform» и «Zeitungs-Halle» не «закрыты». Однако я убедился, что демократы, получившие упомянутый циркуляр, толкуют его так, будто «Reform» и «Zeitungs-Halle» прекратили свое существование, и вместо них будет выходить «Allgemeine demokra-tisehe Zeitung». Я считаю необходимым рассеять это недоразумение.