Том 5. Пешком по Европе. Принц и нищий

В кармане одного из американцев — мистера Вина найдена была записная книжка со скупыми карандашными записями, которые позволяют нам как бы присутствовать душой и телом среди обреченных в последние часы их жизни, вместе с ними смотреть в глаза тем ужасам, что видел их слабеющий взор и сознавал их угасающий рассудок.

«Вторник, 6 сентября. Я достиг вершины Монблана вместе с партией в десять человек – мистер Коркиндейл, мистер Рэндолл и восемь проводников. Мы взошли на вершину в половине третьего. Едва начали спуск, как снег повалил хлопьями. Ночь провели в пещере, вырытой в сугробе, но она плохо защищала нас, и я всю ночь страдал невыносимо.

7 сентября, утро. Убийственный холод. Идет густой непрерывный снег. Проводники ни минуты не отдыхают.

Вечером. Милая Хесси, мы уже два дня на Монблане; нас захватила ужасная вьюга, мы сбились с пути и сидим в норе, вырытой в снегу на высоте в пятнадцать тысяч футов. Я уже не надеюсь отсюда выбраться»

Они без конца кружили и кружили, ослепленные метелью, безнадежно заплутавшись на пространстве в сто квадратных ярдов; наконец, сраженные холодом и усталостью, они вырыли в снегу яму и легли умирать медленно, дюйм за дюймом, а между тем еще пять шагов вывели бы их на спасительную тропу. Жизнь и безопасность были рядом, а они того не знали, — вот что больше всего потрясает в этой трагической повести.

Приводя заключительные фразы скорбного дневника, автор «Истории Монблана» говорит о них так:

«Здесь буквы пошли крупные и беспомощные, — видно, что рука пишущего стынет и цепенеет; но духом он бодр; вера и смирение умирающего выражены с возвышенной простотой:

«Быть может, мою записную книжку найдут и перешлют тебе. Нам нечего есть, ноги у меня уже окоченели, едва хватает сил написать тебе несколько слов. Средства на воспитание Ч. я тебе оставил, — знаю, ты сумеешь ими распорядиться. Я умираю с верой в бога и с глубокой нежностью к тебе. Простите все. Встретимся на небесах... Все мои мысли о вас».

Обычно Альпы даруют смерть своим жертвам с милосердной быстротой, по здесь закон нарушен. На долю этих людей выпала самая жестокая кончина, какая известна в истории Альп, сколь эта история ни насыщена ужасными трагедиями.

Глава XVII

«Отель де Пирамид». — Боссонский ледник. — Один из аттракционов. — Совет туристу. — Сборщик податей на леднике. — Кристально–чистая ледяная вода. — Процент смертности. — Увеселительная поездка.

Мы с мистером Гаррисом взяли проводников и носильщиков и поднялись к «Отель де Пирамид», стоящему на высокой морене, что граничит с Боссонским ледником. Дорога вела круто в гору, мимо лесов и цветущих лугов, — совсем была бы приятная прогулка, если бы не утомительный подъем.

С террасы отеля ледник был виден как на ладони. Мы отдохнули и тропинкой, высеченной по внутреннему, крутому склону морены, сошли прямо на ледник. Здесь нам показали местную достопримечательность — длинный искусственный грот, похожий на туннель. Хозяин грота, захватив свечи, повел нас внутрь. Ширина туннеля — три–четыре фута, высота — около шести футов. Стены из сплошного прозрачного льда струят густо–синий свет, исполненный очарования и напоминающий о заколдованных пещерах и тому подобных чудесах. Пройдя несколько шагов и вступив в сумерки, мы оглянулись назад, и нам предстала чудесная, залитая солнцем картина: далекие леса и холмы, вписанные в массивную арку туннеля и видимые сквозь голубоватое сияние, наполняющее грот.

Грот тянется чуть ли не на сто ярдов в длину; когда мы дошли до конца, владелец скрылся со свечами гдe–то в боковом туннеле, оставив нас в непроглядной темноте, погребенных в недрах ледника. Уж не замыслил ли он убить нас и ограбить? Мы сразу же нащупали в карманах спички, решив продать свою жизнь как можно дороже и, если придется худо, спалить к чертям весь ледник. Но тут нам стало ясно, что человек передумал: он запел низким мелодическим голосом, и в ответ ему грянуло причудливое и благозвучное эхо. Вскоре он вернулся, сделав вид, будто только затем и покидал нас. А мы сделали вид, будто ему верим, оставив все свои подозрения при себе.