Том 5. Может быть — да, может быть — нет. Леда без лебедя. Новеллы. Пескарские новеллы

И два приятеля, один впереди, другой позади, быстрым шагом пошли по направлению к Пескаре по тропинке, окаймленной деревьями. Трещотка от восторга колотил Пересмешника кулаками по спине. Дойдя до Пескары, они вошли в лавку знакомого дантиста дона Даниеле Пачентро, там накупили они пахучих снадобий и попросили приготовить из них пилюли величиной с орех, посыпать их сахаром и облить сиропом. Когда заказ был выполнен, Биаджо Квалья, который тем временем отлучался на минуту, вернулся, неся в бумаге куски сухого собачьего кала; он хотел, чтобы аптекарь из этого кала приготовил еще две пилюли, с виду похожие на прочих, но просил сперва примешать к ним алоэ и затем слегка посыпать сахаром. Аптекарь так и сделал, а чтобы последние пилюли легче было отличить от прочих, он по совету Пересмешника отметил их особыми значками.

Два плута снова отправились в путь-дорогу и пришли к дому Пеппе ровно в полдень. Пеппе ждал их с большим нетерпением.

— Ну что? — закричал он, увидя из-за деревьев длинную тонкую фигуру Трещотки.

— Все в порядке, — ответил торжествующим тоном Пересмешник, показывая коробку с волшебными конфетами. — Ты знаешь, сегодня канун св. Антония, и рабочие празднуют, поэтому ты собери их всех сюда и угости вином. У тебя ведь имеется запас монтепульчанского: тащи его сюда. А когда все соберутся, то остальное — мое дело, я уже знаю, что говорить и что делать.

IV

Так как погода была теплая, то спустя два часа по приглашению Браветты со всех сторон стали сходиться рабочие и крестьяне. На току возвышались копны соломы, которая блестела, как золото, под лучами солнца, на копнах медленно разгуливали гуси с длинными желтыми клювами. По временам ветер доносил запах навоза. Крестьяне в ожидании выпивки спокойно шутили и пересмеивались, покачиваясь на своих искривленных от тяжелой работы ногах, у одних были сморщенные и красные, как яблоки, лица, взгляд — или кроткий, благодаря многолетнему терпению, или подозрительный, у других едва пробивалась борода: это были молодые парни в одеждах, на которых видна была заботливость любящей души.

Трещотка и Пересмешник не заставили себя долго ждать. Пересмешник, держа в руке коробочку с конфетами, велел всем стать в круг, сам он стал посредине и обратился к присутствующим с краткой речью, не без известной торжественности в голосе и жестах.

— Добрые люди, — начал он, — вероятно, никто из вас не знает, для чего Пеппе де Сиере созвал вас…

При этом странном вступлении лица слушателей вытянулись, приятное ожидание обещанного вина сменилось тревожным ожиданием чего-то другого. Оратор продолжал:

— Чтобы здесь не произошло какой-нибудь неприятности и чтобы вы не могли потом пенять на меня, я, прежде чем приступить к расследованию, расскажу вам, в чем дело.

Слушатели в смущении переглянулись, затем с любопытством перевели взгляд на коробочку, которую держал в руке оратор.

— Ну? — воскликнул нетерпеливо один из толпы, когда Пересмешник замолчал, чтобы полюбоваться эффектом своего красноречия.

— Погоди, погоди, добрый человек. Этой ночью у Пеппе украли великолепную свинью, которую он собирался солить. Кто украл — неизвестно, но нет никакого сомнения, что вор должен быть среди вас, так как никто не приезжал из Индии, чтобы украсть у Пеппе свинью!

Был ли это эффект неожиданной ссылки на Индию или, быть может, результат воздействия теплых лучей солнца, но Браветта начал чихать. Крестьяне отпрянули назад, гуси в испуге разлетелись во все стороны, и семь чиханий, одно за другим, глухо прокатились по воздуху нарушая сельскую тишину. Все развеселились. Крестьяне сдвинулись. Пересмешник продолжал прежним торжественным тоном:

— Чтобы открыть вора, Пеппе решил дать вам съесть по конфетке и запить старым монтепульчанским, и к этому мы сейчас приступим. Но при этом я должен вам сказать еще кое-что: лишь только вор положит в рот конфету, она сделается горькой, и такой горькой, что он должен будет выплюнуть ее. Хотите убедиться? Но, быть может, вор, чтобы не быть уличенным, добровольно сознается? Добрые люди, решайте же!

— Мы будем есть и пить, — почти хором ответили собравшиеся. Неопределенное волнение охватило этих простолюдинов. Все взглянули друг на друга испытующими взорами и улыбнулись с искусственной непринужденностью.

— Для этого опыта, — продолжал Пересмешник, — вы все должны стать в ряд, никто не должен уклоняться.

Когда все выстроились в шеренгу, он взял кувшин и стакан и начал разливать вино. Пересмешник подошел к одному концу шеренги и начал раздавать пилюли, которые хрустели между крепкими зубами крестьян и быстро исчезали. Когда очередь дошла до Пеппе, Пересмешник взял одну из «собачьих» конфет, предложил ему и продолжал свое дело, не возбудив ничьего подозрения.