Том 4. Время реакции и конситуционные монархии. 1815-1847. Часть вторая

Кантональный и федеральный строй. Ввиду безусловной независимости кантонов следует в первую очередь обратиться к изучению их конституции. Из числа тринадцати кантонов первоначальной федерации города Берн, Люцерн, Золотурн и Фрейбург — центральные пункты земледельческих областей — допускали в свои законодательные Большие советы лишь крайне ограниченное число представителей от сельского населения и даже от городской буржуазии; управляемые своими шультейсами (avoyers), они передали все дела в руки членов своего старого, замкнутого патрициата. В более торговых и промышленных городах — Цюрихе, Базеле и Шаффгау-зене, — управляемых бургмейстерами, власть находилась в руках купеческой аристократии, возникшей из старых сословий или цехов. Кантоны Ури, Швиц, Унтервальден, Цуг, Гларус и Аппенцель, где преобладают лесные промыслы и скотоводство, восстановили свои ежегодные общие собрания, или Landsgemeinden с ландамманами во главе; по, несмотря на существовавшую там систему непосредственногонародовластия, они находились под влиянием старых фамилий. Новые кантоны, созданные Актом посредничества, возглавляемые также ландамманами, остались представительными демократиями, и все же здесь образовались замкнутые правительственные касты; таковы были Ааргау, Тургау, Сен-Галлен, Тессин и Ваадт(Во). Что касается Граубюндена, то он делился на лиги и юрисдикции; такой же федерацией осталась и республика Вал лис, сохранившая свое старое деление на десятки, причем десятки немецкого Верхнего Валлийа имели перевес над десятками романского Нижнего Валлиса; эта республика была присоединена к Швейцарии Венским конгрессом, так же как и княжество Невшатель, государем которого был прусский король и жителц которого, признанные швейцарцами, могли высказывать свои пожелания в так называемых генеральных присутствиях (Audiences generates). Наконец, Женевская республика, старшая швейцарским кантоном, дольше всех кантонов сохраняет аристократическое устройство благодаря личным качествам вождей ее патрициата и разумной уступчивости, с которой они время от времени удовлетворяли требования народа.

Итак, Швейцария в это время представляла большое разнообразие политических учреждений, и все они действовали в реакционном направлении в течение всего периода реставрации до 1830 года. Крестьянство и мелкая буржуазия были совершенно устранены от участия в общественных делах, и весь строй носил строго аристократический, кантональный характер.

Действительно, федеральный акт 7 августа 1815 года представлял собой не что иное, как союзный договор менаду независимыми государствами, которые могли заключать отдельные соглашения с иностранными государствами. Очевидно, это был шаг назад по сравнению с Актом посредничества. Правда, ежегодно летом в течение месяца заседал союзный сейм, на обязанности которого лежало решение вопросов, касающихся важнейших интересов народа: о мире и войне, о посылке дипломатических миссий, об организации армии, о заведывании федеральной кассой, питавшейся незначительными взносами кантонов. Тем не менее депутаты кантонов на сейме являлись настоящими посланниками, вотировали согласно наказам своих независимых советов и принимали решения лишь ad referendum, ad instruendum или ad ratificana'um[17]. Исполнительной власти, можно сказать, совсем не существовало; ее олицетворял лишь Совет руководящего кантона — Vorort'a, престиж которого еще умалялся тем, что эта роль поочередно принадлежала Берну, Цюриху и Люцерну. Однако невозможно было совсем обойтись без известного числа федеральных комиссий и федеральных чиновников, каковы: канцлер федерации, государственный секретарь, командующий армией генерал и подчиненные ему федеральные полковники.

В швейцарской армии насчитывалось около 70 000 человек, и она состояла из двух корпусов — регулярного и запасного; она стояла на довольно высоком уровне, так как благодаря войнам времен Империи и военным соглашениям (капитуляциям) приобрела и солиднвкз кадры и опытных командиров. Речь, произнесенная в 1820 году во французской палате генералом Себастиани, утверждавщим, что Швейцария неспособна охранять свой нейтралитет, побудила федерацию принять соответствующие меры. Пикте из Рошмона и генерал Жомини энергично протестовали против заявления Себастиани, и правительство стало все внимательнее заботиться о состоянии армии; последняя периодически созывалась на учебные сборы (camps federaux). Таким образом события, разыгравшиеся в Европе в 1830–1831 и 1841 годах, не застигли Швейцарию врасплох, и она могла в случае надобности быстро мобилизовать свои военные силы.

II. Внутреннее состояние Швейцарии в период Реставрации (1815–1830)