Ребенок вдали закричал:«Не надо, не надо, не надо!»Пронзительный крик отвечална то, чему сердце не радо;На то, чему чужды зрачки,и губы, и руки, и ноги;разодрано время в клочкистенаньем воздушной тревоги.Вот так начиналась война,пред нею – все звуки не громки:качнется квартиры стена,и рухнут на плечи обломки.Ударит тяжелый снаряд,размечет железо и камень, –и старые стены горят,нетронутые веками.Все стало непрочным, как дым,и думалось горестно людям:«Умрем или победим!»Мы этих времен не забудем.Потом мы привыкли к войнеи стали носить ее имя,и стали, обычны вполне,детали ее – бытовыми.Набухши ее молоком,дыханьем ее ядовитым,мы взгляд устремляли мелькомк обманам ее и обидам.Мы стали до губ тяжелетьпод всем, что на сердце сгружалось.Железо ли надо жалеть?Железо не знает про жалость!И только на душах налет,как бы от гранильного шлака,ее непомерных тягот,ее несводимого знака.Мы сами втянулись в валыстальных и железных прокатови сами вложились в стволынацеленных автоматов.Поэтому – неотвратим –растет наш напор, прибывая;мы сами, как пули, летим,сквозь воздух летим, запевая;Сквозь время летим и поеми светимся сами от пенья –о самом большом, о своемпредел перешедшем терпенье.Уже нас назад не вернуть,мы порохом пущены в дело,навеки проложенный путьдолжны долететь до предела.Рукой нас теперь не словить,как взмывшую в небо комету,бронею не остановить, –на свете брони такой нету.Мы насквозь ее просверлим,куда бы враги ни засели,покуда не дрогнет Берлин,пока не ударим по цели!
1941
Контратака
Стрелок следилво все глазаза наступленьем неприятеля,а на винтовку стрекозакрыло хрустальное приладила.И разобрал пехоту смехна странныеприроды действия, –при обстоятельствахпри всехблистающей,как в годы детские.И вот –сама шагай нога –так в наступленьецепи хлынули,и откатилась тень враганазадобломанными крыльями.И грянул сверху бомбовози батареизев разинули –за синь небес,за бархат роз,за счастьякрылья стрекозиные.