Том 4. Сашка Жегулев. Рассказы и пьесы 1911-1913

Яков. Спичку дай.

Закуривает дрожащею рукой.

Феофан. Хм, потеха. Яшка, а рука-то у тебя отчего дрожит?

Яков. Разве? Ну так это она пляшет, а не дрожит.

Феофан. Пляшет? А я, так думаешь, и не видал, кто тут с тобой был? Хм, потеха! Ну что ж, куражиться идем или отдумал? Спать бы надо, Яша, уморился я.

Яков. Куражиться. Эх, да и задам же я сегодня звону-перезвону!

Феофан(уныло).Так хоть извозчика возьми. Ох ты, Господи, Владыко живота!..

Занавес

Картина вторая

Очень приличный номер в дорогой московской гостинице, две комнаты: салон с мебелью из голубого шелка и спальня, отделенная широким занавесом. Горит электричество.

Василиса Петровна одета в черном, дорогом, но без всяких украшений, платье, несколько напоминающем траур. Напудрена, очень моложава, даже красива. Гость ее — сейчас собирающийся уходить — очень пожилой господин в черном сюртуке, бритый, бледный, в темных консервах; при ходьбе слегка волочит одну ногу. Говорит медленно, запинаясь и на некоторых словах с трудом переворачивая язык.

Василиса Петровна. До свидания! До свидания. Хорошо, я все передам мадам и мы вас известим. До свидания!

Гость. До свидания. Так я буду в надежде получить от мадам уведомление о ее согласии на брак. Так я буду…

Василиса Петровна. Да, да! Конечно!

Гость. Мои условия: помимо денежного вклада, имеющего целью обеспечить надлежаще чин моего погребения, я желаю новую енотовую шубу с воротником…

Василиса Петровна. Да, да, вы уж говорили! Конечно!

Гость. Шубу с воротником; и кроме того, ввиду моего тугого желудка, три раза в неделю приглашение к столу. Да, к столу. И во избежание могущих быть недоразумений считаю долгом предупредить, что могу дать только отеческие чувства. Да, только отеческие…

Василиса Петровна. Да сколько вам лет?

Гость. Шестьдесят восемь и два месяца. Мой день рождения пятнадцатого сентября, в день великомученика Стефана. А говорю я не совсем ясно оттого, что у меня был удар, но только один. А врачи говорят, что нужно три удара.

Василиса Петровна. Скажите пожалуйста}

Гость. Да, три. И еще в объявлении сказано, что желательно титулованное лицо…

Василиса Петровна. Да, да, непременно!

Гость. Титулованное лицо, так я титула никакого не имею, но звание мое по табели о рангах…

Василиса Петровна. Да, да, вы уже говорили. Я все передам, до свидания, до свидания.

Гость. И что судебной палатой я оправдан, и только вынужден был подать в отставку. До свидания, честь имею кланяться. Как тут выйти?

Василиса Петровна. Да прямо по коридору, лестница тут же. До свидания.

Гость. Я лучше в лифте спущусь. Честь имею кланяться.

Но у двери гость медлит, оборачивается и долго глазами ищет хозяйку.

Но если мои условия окажутся неприемлемыми и мадам остановит свой выбор на другом кандидате, то, пожалуйста, передайте, что я могу быть гостем на свадьбе. Да, гостем на свадьбе за небольшое вознаграждение на извозчика и перчатки.

Василиса Петровна. Конечно, конечно, очень рада! Вам что-нибудь угодно?

Гость. Проводите меня до лифта.

Василиса Петровна. Ах, извините, Бога ради!.. Я сейчас позвоню, чтобы вас проводили (звонит). Садитесь, пожалуйста.

Гость садится на стул. Молчание.

Вы были женаты?

Гость. Нет еще. Ни разу.

Постучавшись, входит горничная.

Василиса Петровна. Милочка, проводите их до лифта. До свидания.

Молча, очевидно, забыв попрощаться, гость выходит. Горничная быстро говорит.

Горничная. Там двое к вам пришли, Василиса Петровна. Прикажете просить?

Василиса Петровна. Уж и не знаю. Ах, какой невыносимый человек! Ну, проси. Варенька, Варенька — сами его в лифт посадите, пожалуйста, свалится еще!

Василиса Петровнаодна. Оправляется у зеркала и, сделав достойное лицо, садится в кресло. Входит антрепренер Зайчиков и князь де-Бурбоньяк де-Лантенак.

Василиса Петровна(не вставая}.Здравствуйте. Садитесь, пожалуйста.

Зайчиков. Позвольте представиться: бывший антрепренер, Иван Алексеевич Зайчиков. А это, позвольте вам представить, мой нежнейший, если смею так вырзиться, мой достойнейший друг: князь де-Бурбоньяк де-Лантенак.

Князь молча, во с достоинством, кланяется. Он совершенно пьян, но держится довольно твердо, лишь изредка незаметно покачиваясь на одних коленях. Василиса Петровна встает и низко кланяется.