Том 4. С бластером против всех

На Чиероне нет настоящих ценителей — за исключением, может быть, горстки беженцев-землян, — поэтому потеря будет невелика. Томас Хармон негодует, но до этого мало кому есть дело. Хармон повернулся и через головы поваров крикнул своему заместителю, что приготовление сегодняшнего обеда полностью переходит в его руки, повернулся на каблуках и с непроницаемым лицом направился в свой номер.

В соответствии с положением, которое Хармон занимал в иерархии отеля, его номер был весьма удобно расположен и оборудован по последнему слову комфорта и шика, чем в особенности отличалась спальня. Имелась также и небольшая гостиная, обставленная с утомляющей чопорной роскошью, что составляло продуманный контраст с изяществом спальни и делало первую не слишком удобной для пользования. В обычной ситуации Хармон предпочитал держаться от гостиной подальше, принимал существование дополнительной комнаты скорее лишь как один из знаков отличия, приличествующий его рангу, чем как нечто приятное и полезное в быту. Вот уже десять лет он был вдовцом, имел привычки обычные, но твердо устоявшиеся и ни в каком дополнительном пространстве для жизни, чем то, что ему предоставляла спальня, не нуждался совершенно — нужно отметить, что спальня эта была немаленькая. Ему было хорошо известно, что этот гостиничный номер будет сохранен за ним до тех пор, пока он не вздумает вдруг уйти на покой. И никаких изменений в этом плане не случится даже после того, как его функции в качестве шеф-повара усохнут настолько, что единственным полезным вкладом в процесс приготовления пищи будет являться его личная подпись над нижним срезом листа обеденного меню.

Хармон достал из гардероба костюм, только сегодня вернувшийся из чистки и повешенный туда коридорным отеля, и положил его на кровать. После этого он принялся неторопливо одеваться, с удовольствием ощущая прикосновение к телу мягкой дорогой ткани прекрасно скроенного костюма и с улыбкой размышляя о том, что на Земле прессой воспринималось как несколько эксцентричное увлечение. Как кстати его умение пришлось здесь!

Встав перед гардеробным зеркалом, он изучил в нем свое отражение. Средних пропорций мужчина с небольшим брюшком и вьющимися седыми, аккуратно подстриженными волосами — его скорее можно было принять за одного из совладельцев «Роял Чиерон», чем за члена персонала отеля.

Сняв трубку телефона и набрав короткий номер, он попросил подать его машину к боковому выходу. После этого, так как необходимо было немного обождать, Хармон напомнил себе о свадебной церемонии, которая должна состояться в банкетном зале отеля на следующей неделе. В течение нескольких минут он начерно набрасывал подходящее для такого случая меню, призвав на помощь свои знания в тонком вопросе соотношения вкусовых и калорийных качеств блюд, следующих друг за другом, и сделал также пометку о необходимости проконсультироваться с главным виночерпием отеля перед принятием окончательного решения.

2

Он вел машину не торопясь, медленно следуя улицами Чиерон-Сити и постепенно приближаясь к дому, в котором проживал президент Вайерман. Время от времени он бросал взгляд на блекло-голубое небо, по которому одновременно катились желтоватое солнце и туманно-прозрачная маленькая луна. Зрелище это никогда не казалось ему скучным и обычным по причинам, изменяющимся с каждым годом жизни на этой планете. Поначалу он объяснял себе интерес к небу привлекательностью новизны и частенько ловил себя на том, что взирает вверх, буквально вытаращив глаза, вроде той деревенщины с тьмутараканской фермы, который первый раз в жизни увидел перед собой высокий каменный дом. Ощущение новизны ушло примерно тогда же, когда он был принят в отель на ночную смену, — неуклюжий сорокалетний мужчина, отнюдь не уверенный в себе, начал выполнять работу молодого парня и нередко, силясь продраться сквозь неодолимый местный акцент, исказивший здесь язык до невыносимости, чувствовал себя настоящим болваном. В те дни он бывал рад, когда замечал на горизонте полоску рассвета.

Сейчас же, неторопливо колеся по узким улочкам, он размышлял о том, как далеко от голубого неба Чиерона находятся Земля и Солнечная система, — о том, какое поистине невообразимое расстояние разделяет эти миры.

Четыре века назад Чиерон являлся первым форпостом землян на пути освоения звезд — первым и, как-то так вышло, до сей поры единственным. За четыре сотни лет срок перелета сократился от десяти лет до четырех, приблизившись к эйнштейновому пределу скорости перемещения через три измерения, и это было максимумом того, чего Земле удалось добиться. Они только-только начали первые испытания ультрадрайва, когда грянуло Вторжение. Люди получили ультрадрайв, но Солнечную систему это не спасло. Земля прочно перешла в руки пришельцев. В фокусе внимания расы людей оказался Центавр, в то время как родная планета превратилась в подобие Римской империи, став далеким, полузабытым эпизодом на задворках быстро расширяющей границы цивилизации.