Том 4. Повести и рассказы

— Изложи в нем все основательно, логично и деликатно. Объясни, как нехорошо основывать свое благополучие на несчастии других… Одним словом, убеди ее… Она поймет…

Скворцов ядовито усмехнулся и безнадежно махнул рукой.

— Убедить? На нее никакая логика не подействует… Она потребует личного объяснения.

— Ну, что же, сходи, объяснись…

— Тогда я, брат, пропал… Ты не знаешь адмиральши… Никто не устоит против ее слез… И, наконец, если она в самом деле так безумно меня любит, как уверяет…

— Так что?

— Как подействует мое письмо?. Если вдруг что-нибудь случится… Понимаешь?. Она — необыкновенно впечатлительная… Ведь тогда я на всю жизнь с укором на совести! — проговорил Скворцов, не желавший брать на душу такого греха.

— Ты думаешь, может что-нибудь случиться? — озабоченно спросил Неглинный.

— Кто ее знает… Она сумасшедшая… Раз уже грозила, что отравится, если я ее разлюблю…

— Однако обманывает же она адмирала и… ничего… переносит это невозможное положение! — заметил Неглинный.

— Но зато как страдает, если бы ты знал! Она часто об этом говорит и всегда называет адмирала «бедный Ванечка»…

— Гм… Стра-да-ет? — протянул Неглинный и прибавил тоном искреннего сожаления: — Бедняжка!.. А я и не догадывался… По виду она такая веселая и радостная… Значит, скрывает…

— То-то и есть… Нет, брат, все эти письма и объяснения ни к черту. Необходимы дипломатические средства…

— Например?

— Удрать от нее, но так, брат, удрать, чтобы дерка эта была, так сказать, не по моей воле. Понимаешь? Если б были деньги, сказал бы, что мифическая тетка саратовская заболела и вызывает меня, и прожил бы где-нибудь месяца три-четыре… все бы лучше было… но на что уедешь? Денег нет.

— И у меня, брат, нет. И достать негде.

— Если бы попасть в дальнее плавание, этак годика на три…

— Отлично бы. Но как попасть?

— Насчет этого я и ломаю голову. «Так, мол, и так, ваше высокопревосходительство, изнываю на берегу и ни разу не ходил в дальнее плаванье!» Как ты думаешь?

— Не выгорит… А вот, брат, мысль! — воскликнул Неглинный. — Попытаюсь-ка я уговорить своего влиятельного дядюшку Осокина, чтобы он попросил министра о тебе. Правда, мой дядя самолюбивый чинодрал и не любит хлопотать, если не уверен в успехе, но я попробую… Спрос не беда.

— Вот бы удружил, голубчик! — проговорил Скворцов и весь просиял.

— Да ты не радуйся заранее… Надежда у меня небольшая… Дядя с нашим министром, кажется, не в особенных ладах… Попробуем!.. Завтра же, после экзамена, пойду к дяде…

— Ах, если б пофартило, а то ведь видишь, какое положение… И адмиральша, и долги…

— Да, брат, скверное твое положение, — участливо проговорил Неглинный. — Я и не думал, что ты так влопался… Ну, как тут, после этого, не бояться женщин! — неожиданно прибавил он и объявил, что ему надо заниматься, — завтра экзамен.

IV

Облегчив свою душу в откровенной беседе с другом, Скворцов ушел от него повеселевший и несколько обнадеженный возможностью удрать в плавание. Чем черт не шутит! Неглинный, конечно, пристанет к дяде, как смола, за друга, и тот, пожалуй, поедет к министру. А дядя Неглинного — особа. Попросит и… министр назначит сверх комплекта… Мало ли было таких примеров!

С такими радужными мыслями Скворцов зашел к Доминику, скромно там позавтракал, затем побывал у замужней сестры и, покорный воле адмиральши, в исходе третьего часа уже был в Гостином дворе, пробираясь в толпе к условному месту свидания. Он несколько недоумевал, к чему его зовет адмиральша, но дал себе слово вести себя самым покорным образом. Пусть в ней не будет ни малейшего подозрения, что он затевает против нее каверзу. Так-то лучше. И благоразумная осторожность молодого человека была так велика, что, заметив в толпе одну знакомую молодую хорошенькую даму, он нарочно отвернулся, чтобы не подойти к ней, хотя ему и очень хотелось. Адмиральша могла увидеть его разговаривающим с барыней и непременно задала бы ему «бенефис», подозревая, что он приехал в Петербург именно для свидания с ней.

Уж он был в нескольких шагах от магазина, у которого должен был встретиться с адмиральшей, как вдруг столкнулся нос к носу с адмиралом.

— Вы куда, Николай Алексеевич? Что покупать?

— Так, гуляю, — ответил, несколько оторопев, Скворцов.

— А я, батенька, Ниночку отыскиваю. Не видали ее?

— Нет-с, не видал…

— Так пойдемте вместе ее искать!

И, взявши под руку Скворцова, адмирал направился с ним совсем в противоположную сторону.

Молодой человек облегченно вздохнул.

— А я раньше, чем предполагал, окончил деловые свидания и не знал, что с собой делать, — говорил адмирал, медленно шагая и слегка переваливаясь своим тучным телом, — думаю: пройду-ка в Гостиный двор… верно Ниночка еще там. Авось встречу и отправимся вместе обедать… Проголодался, а она обещала быть в гостинице только к пяти часам… Эка, дам здесь сколько! — прибавил адмирал, озираясь по сторонам. — Ну, а вы что делали? Как здоровье Неглинного?

— Гораздо лучше.

— Ну и слава богу. Очень рад. Что у него было?

— Инфлюенца, ваше превосходительство.