Том 4. Личная жизнь. Рассказы и фельетоны, 1931–1946

На каждой странице рисуночки. Под ними — немецкие и русские подписи. И русское произношение для обоюдного понимания.

Нет сомнения — это весьма ценное издание для немецкого солдата.

Например, захочет солдат покушать. Сейчас посмотрит в словарик, облюбует себе блюдо и закажет: «Принесите мне сосиски с капустой».

Вот ему сию минуту и принесут на подносе. Вместе с гранатой или пулей из нагана.

Должно быть, приятные надежды мелькали в голове у издателя, когда он составлял этот словарь для обоюдного понимания.

Конечно, словарь больше всего заинтересован вопросами еды. Тут насчет этого целые страницы заполнены мыслями — «в рассуждении чего бы покушать».

Страницы так и озаглавлены — «Утренний завтрак», «Обед», «На кухне», «У мясника», «У пекаря».

Одним словом — любители пожрать, если уж говорить об обоюдном понимании без знания немецкого языка.

Насчет еды вопросы в словаре поставлены на редкость энергично, мужественно: «Принесите мне завтрак побыстрей», «Дайте мне два, три сваренных яйца! Пять сваренных яиц!» Сначала, как видите, поскромничал — запросил три сваренных яйца, потом спохватился и решил сразу пять штук умять.

В общем, аппетит присутствует на каждой странице словаря. Причем аппетит самый изысканный. Вы не найдете в словаре фраз: «Принесите кофе» или «Дайте мне чаю». Это слишком мелко для немецкого вкуса. В словаре сказано: «Принесите мне кофе со сливками!», «Дайте мне крепкого чаю с лимоном».

Что касается пирожных, то из пирожных в словаре указан только лишь один любимый сорт: «Принесите мне пирожное со сбитыми сливками».

Читаешь этот словарь и прямо удивляешься нахальству. Прямо поражаешься, чего они желают. Они, видите ли, желают какие-то «пончики с полусладким вареньем» и какие-то «рогалики с маком».

Впрочем, насчет мяса они тоже не дураки — хотели бы попробовать «вестфальской ветчины» и что-нибудь из колбас.

Только насчет мороженого они почему-то ослабли. Насчет мороженого у них сказано почему-то умеренно: «Дайте мне немного мороженого».

Должно быть, простудиться боятся. Иначе не понять, почему вдруг такая ограниченность.

Остальные вопросы в словаре несколько бледнеют в сравнении с вопросами об еде.

Впрочем, некоторые вопросы поставлены тоже не без лихости. Например: «Отоприте этот шкаф».

Пониже добавлено: «Покажите добровольно все ваше имущество».

Так и написано латинским шрифтом для обоюдного понимания: «dobrowolino».

Нет, в словаре не сказано: «Отдайте добровольно все ваше имущество». Это уж, так сказать, само собой разумеется.

В общем, прочитаешь этот словарик для обоюдного понимания, и действительно сразу понимаешь, какие желания и намерения обуревали представителя «высшей расы».

Между прочим, в словаре ничего не сказано о сдаче в плен, о партизанах и о «драпе» на запад.

А следовало бы, черт возьми, добавить несколько фраз, хотя бы таких: «Караул», «Сдаюсь добровольно», «Где тут у вас плен?»

Издатели, вероятно, не хотели этими вопросами портить настроение гитлеровских солдат.

Ну что ж, Красная Армия берет это на себя.

Солдатские рассказы

1. Катюша

Иногда у нас в траншеях играл патефон. И вся рота слушала музыку благодаря усилителю. И даже немцам кое-что доносилось из наших мелодий.

Мы особенно любили песню «Выходила на берег Катюша».

И немцам нравилась эта пластинка. Они всякий раз аплодировали. И даже иной раз подпевали своими сиплыми голосами.

И вот однажды слышим голос по немецкому репродуктору:

— Эй, русс, поставьте «Катюшу». Давно не ставили, скучаем...

Услышав это, мы стали смеяться. Принесли патефон. И поставили «Катюшу».

Мы три раза ставили эту пластинку. Но немцам все было мало. Они хлопали в ладоши и кричали: «Еще».

Мы поставили в четвертый раз. Но тут приходит один из наших бойцов и говорит:

— А ведь вы, ребята, не дело делаете. Вы этим создаете благодушное настроение у себя. И веселите этих мерзавцев, которые сжигают наши села и города, убивают и мучают наших братьев, жен и детей.

И тогда мы поняли нашу оплошность. Сняли к черту эту пластинку. И больше ее не ставили.

А через несколько дней прибыла на фронт наша уважаемая пушка под названием тоже «Катюша». И уж она заставила немцев позабыть все другие мотивы.

2. Могила немецкого солдата

Наша славная артиллерия била по немцам без перерыва. Три дня била так, что у них земля горела.

На рассвете 4 сентября мы пошли в атаку. Прорвали немецкую оборону и продвинулись вглубь на шесть километров.

Между прочим всех удивило одно обстоятельство. Ни раненых, ни убитых мы здесь не нашли. Только за деревней красовалась одна могилка. Свеженькая, аккуратненькая могилка. Березовый крест. На кресте немецкая каска. И под ней надпись: «Ганс Федр — 1 сентября 1942 г.».

Стали мы над артиллеристами подшучивать. Дескать, слабо стреляли, уважаемые. Мазали. Только лишь одного фрица на небеса отправили.

Артиллеристы говорят:

— Мы и сами поражаемся — почему у немцев нет потерь.

Между прочим командир той батареи, которая била по этим местам, лично обошел весь район, но кроме одной этой могилки он ничего не нашел.

И тогда он подошел к этой могиле, задумался и вдруг говорит: