Том 4

— Шел крестьянин по дороге, видит — горит дерево, а на дереве свернулась змея — сейчас тоже сгорит. И взмолилась змея: «Спаси меня, крестьянин!» — «Ладно», — сказал он и протянул ей палку. Змея проползла по палке и прыгнула крестьянину за пазуху. Испугался крестьянин: сейчас змея укусит его. Как ни просил крестьянин, чтобы змея из благодарности за спасение оставила его, она ответила: «Теперь на свете благодарности нет. Я буду жить у тебя за пазухой, а ты будешь кормить меня». Идет крестьянин и плачет. Навстречу ему ворон: «Чего ты плачешь?» Рассказал ему крестьянин, а ворон говорит: «Послушай, змея. Говорили мне, что ты самая сильная на свете, тебя все боятся». — «Верно», — отвечает змея. «И ты можешь сделать все, что хочешь?» — «И это верно, я все могу». — «А можешь ли ты пролезть в маленькую щель?» — «Конечно, могу». — «Видишь, здесь лежит веревка с петлей; попробуй пролезть в петлю». — «Это дело пустое», — ответила змея и полезла в петлю. А крестьянин схватил за конец веревки и задавил змею. И так мы, крестьяне, задавим всех гадов, которые лезут к крестьянам за пазуху!..

После этих слов я перепрыгнул через забор и побежал к хижине Максума. Позади слышались выстрелы и крики…»

На этом месте рассказ Кудрата оборвался.

Разговор с Кудратом происходил в очень тревожное время, когда знаменитый бандит — князь локайский Ибрагим-бек — во главе тысячи восьмисот басмачей переправился через Пяндж и ворвался в Таджикистан. Все комсомольцы тогда были мобилизованы, и Кудрат был в этот вечер наготове, с саблей, ружьем и патронами на поясе. Автор с ним беседовал в красном уголке, где Кудрат поджидал условного сигнала, чтобы примчаться к дому коменданта.

Труба тревожно прозвенела в ночной тишине, и Кудрат вскочил, схватив винтовку.

— Одно слово, Кудрат… Чем все окончилось? Спасся ли Максум и другие? Удалась ли плавка железа?

— Плавка удалась. Железо вышло отличное. И эта сабля выкована из нашего железа.

— А Максум?

— Максум и другие спаслись и наслаждаются теперь благополучием, желаю вам полного счастья!..

С этими словами Кудрат сделал восточный жест почтения, коснувшись рукой земли, и выбежал на улицу, где его ожидала привязанная лошадь.

Читатель, вероятно, знает, что весь отряд Ибрагим-бека был разбит и сам он вместе с другими главарями (курбаши) был взят в плен.

С Кудратом автору больше не пришлось встречаться. Передавали, что он учился на рабфаке и потом сделался специалистом по железоплавильному делу. Таких специалистов требуется много, так как в Таджикистане найдены новые богатые залежи отличного железа, олова, свинца и других металлов в горе Хоронгон и в других местах.

Конечно, там работа пойдет не таким первобытным способом, как это происходило у плавильщиков железа в долине реки Вандж.

1933

ЗАПИСКИ ПЕШЕХОДА

Моему отцу

Приношу искреннюю благодарность кн. Э. Э. Ухтомскому, Ал. Ал. Суворину, С. Н. Сыромятникову, а также всем лицам, которые оказывали мне свое содействие в моих скитаниях по Святой Руси.

В. Я. Ревель, 4 V, 1901.

КНИГА ПЕРВАЯ

* * *

Не всегда клубиться небу тучами

И грозить холодными метелями.

Не всегда идти дороге кручами,

Темной чащею с седыми елями.

Не томиться век тебе кручинами!

Побежит дороженька равнинами,

Вольной степью, рощами тенистыми

С светлыми ручьями, серебристыми.

Солнце засияет, тучи скроются,

И слезами горе с сердца смоется.

Народная песня

Что же ты, лучинушка,

Не ясно горишь,

Что не вспыхиваешь?

Неужели ты, лучина,

В печке не была?

Я была, была в пече

Во сегодняшней ноче.

Лютая свекровушка

В печку лазила,

Чугун с водой пролила,

А меня, лучинушку,

Она облила.

Записана в деревне Кузнерке,

Малмыжского уезда [164]

ГОЛОДНАЯ ЗИМА

Элегия в прозе

Деревня Малмыжка стояла далеко от уездного города, затерянная среди большого казенного леса, на берегу реки, по которой весной в половодье сплавлялись дрова и барки. Летом река высыхала настолько, что по ней плавали только в плоскодонных лодках.