Том 4

Воропаев. Я вижу — тихо живете. Но, по-моему, ваш муж прав. Дела у вас, насколько я понимаю, не блестящие.

Наташа. Это неправда. Мы с Юрой большой славы не заработали, мы с ним много потеряли — и дом, и стариков, и свое здоровье, но ведь мы боролись… Мы… Вы не думайте, что мы молодые, мы взрослые, мы свою силу знаем…

Воропаев. Чувствую.

Наташа. Нет, погодите, погодите. Вы, может быть, думаете, что если у нас ничего нет, значит — мы бедные? Бедные — это те, которые слабые, а мы не бедные, потому что мы… потому что… мы ж побеждаем… Не только вы, но и я сама сколько раз побеждала, и Юрий, и другие, что вы думаете…

Воропаев. Ах вы, черти полосатые!

Наташа. Вы ругаете нас?

Воропаев. Да нет, я завидую вам, и молодости вашей и силе.

Наташа. Хотите меняться?

Воропаев. А на что вам моя старость?

Наташа. Была бы я с такими орденами, как вы… ого-го! Я бы раскачала людей, я бы…

Юрий. Кто не примерзал с винтовкой в руках к земле, тот не знает, что такое жизнь и как она замечательна! Правда? Сейчас, знаете… только и жить… как это? Во весь голос жить. Правда?

Воропаев. Это самая правдивая правда, которую я когда-либо слышал. Ну, что же, давайте тогда действовать сообща… во весь голос, а? Идет?

Входит Варвара.

Варвара. Иду, иду. Ну, в чем тут неразбериха? Кому вещи, зачем? Маскарад, что ли?

Наташа. Здравствуйте. Садитесь, пожалуйста…

Варвара(Воропаеву). Что я, комитет помощи? Незнамо кого одевать-обувать.

Наташа(недоуменно). Кого одевать-обувать?

Варвара. Вы бы хоть документ ихний в залог взяли, а то с себя юбку сымешь — ффью, ходи тогда сама голая, извини-подвинься.

Наташа. Какие юбки? Это, наверное, товарищ полковник. Но я ни за что не возьму, вы совершенно правы.

Юрий. Жили мы без ваших юбок и проживем без них…

Варвара. Так бы сразу и сказали! Без юбки, гражданочка, все одно, как без паспорта. Вида на жительство нет.

Наташа. Нам ваша помощь не требуется.

Юрий. Извините за беспокойство. Выход — сюда.

Варвара. Что такое? Довел жену до того, что голая сидит, а еще фасон давит. Знаю я сама все ходы и выходы.

Юрий. Я…

Варвара. Ты мне не командуй. Помощь им не требуется! Ну, и сидите голые. Молчать, когда я говорю! (Ударяет по ящикам с такой силой, что они задрожали.) Укор мне делаете! А я кто, не солдатка сама, или уж глаза мне свинцом залило? Я знаю, кому помогать. Вот оно. Не назад же нести!

Наташа. Что вы придумали, право? Не надо!

Варвара. Марш за мной, нечего разговаривать. (Воропаеву.) И как таких ребят воевать посылают!

Наташа безропотно уходит вслед за Варварой.

Юрий. Как же так…

Воропаев. Вы не слушайте, что Варвара говорит. У нее все слова наоборот… Ну, вот что. Сегодня вечером соберемся в правлении, поговорим о новых порядках в колхозе. Приходите, будет речь и о вас, найдем работу.

Из комнатенки доносится голос Наташи.

Наташа. Юрочка, иди сюда, для тебя тоже кое- что есть.

Юрий. Ну, ерунда, зачем это?

Воропаев. Идите, идите, я подожду.

Юрий уходит. На улочке появляется Корытов и Ленка.

Корытов. Ну, дальше.

Ленка. А мы тогда все вскочили и давай копать…

Корытов. Видел, видел, как наработали!

Ленка. Здорово наработали! Пятнадцать лопат сломали, цапки все повывертывали… ну, до того весело было, как на первомай!

Корытов. Весело-то весело, а сколько кустов перепортили!

Ленка. Ну, как же не попортить, когда темно… Вот они сами — товарищ Воропаев.

Корытов. Ага! Здорово, Воропаев! Спускайся-ка сюда.

Воропаев спускается на улочку. Ленка прижимается к каменной стене, восторженно глядя на Воропаева и ожидая его триумфа.

Ты что же, друг милый, тут наворочал? Хорошо, что я рядом оказался. Я тебя для чего послал? Послал себя устроить… по человечеству… а ты — в начальники. Ура, вперед, на штурм! Председателя низвел до нуля… Перевыборы какие-то затеял. Это, брат, стопроцентная анархия и партизанщина!

Воропаев. Может, разрешишь сказать?

Корытов. Натяпали, натяпали, лопаты только в темноте переломали! Сколько, говоришь?

Ленка (в ужасе от того, что она наделала). Подумаешь, пятнадцать лопат!

Корытов. Ну да, зато веселья на целый день! Еще бы! Нет, так, брат, дело не делается… Ты мне так все виноградники перепортишь.

Воропаев. Дело не столько в виноградниках, сколько в людях. Будут люди, будут и виноградники. Я увидел людей разобщенных, мрачных, самих себя не помнящих. Их нужно было перекапывать, а не землю. Их!

Корытов. Ты меня не учи. Внимание людям — первая заповедь.