Том 3. Время реакции и конситуционные монархии. 1815-1847. Часть первая

Христианское население, ободренное первыми успехами, стремилось к полному освобождению. Сербы под предводительством Милоша вырвали у султана целый ряд уступок, сделавших их почти независимым народом. Черногорцы, которые на своей небольшой территории фактически пользовались независимостью, помышляли о расширении своих владений. Привилегии Молдавии и Валахии были Бухарестским трактатом не только подтверждены, но даже расширены, и тем не менее население этих княжеств не считало себя удовлетворенным. Наконец, начал пробуждаться греческий народ, и это пробуждение проявлялось как в военных приготовлениях, так и в мирной пропаганде школ и газет. Если образовавшееся в 1814 году в Афинах общество Филомузы еще скрывало свои политические стремления под оболочкой чисто литературной программы, то иначе обстояло дело с Дружественной гетерией. Это было тайное общество, возникшее приблизительно около того же времени и ставившее перед своими членами задачу «военного объединения» не только всех греков, но даже «всех христиан Турецкой империи в целях торжества креста над полумесяцем».

Александр I и русская политика на Востоке. Эти стремления открыто поддерживались русским правительством, глава которого, пользовавшийся преобладающим влиянием в Европе, был твердо намерен ускорить падение Турецкой империи и добиться окончательного ее разрушения. В 1812 году Александр прекратил свои удачные военные действия против Махмуда лишь для того, чтобы обратить все свои силы против Наполеона. Но когда господство французов было сломлено и на Западе был восстановлен мир, он снова вернулся к старому «турецкому» плану Екатерины II. Россия господствовала на Черном море благодаря Крымскому полуострову; владения ее простирались к югу от Кавказа, и она имела возможность напасть на Малую Азию с тыла. Россия держала в своих руках устья Дуная, а признанное за ней право протектората над Молдавией, Валахией и Сербией доставляло ей все новые предлоги для вмешательства в турецкие дела. Толкование, которое Александр давал Кучук-Кайнарджий-скому трактату, побуждало его выдвигать все большие требования и выступать в качестве посредника между турками и всей массой их христианских подданных. Он считал, что его миссия заключается в том, чтобы охранять турецких христиан, а в случае надобности и освободить их 13-под турецкого ига. Каким путем будет разрешен восточный вопрос в том виде, в каком этого ему хотелось, Александр и сам не знал, но твердо решился не только использовать, но и вызвать удобный случай, который позволил бы ему осуществить свои планы. С 1815 года Александр начал проявлять к турецким делам такой настойчивый и многозначительный интерес, что Порта и заинтересованные в ее защите державы заволновались. Невозможно было закрывать глаза на благосклонное внимание, которое царь оказывал вождям эллинской пропаганды. Фанариотские князья были осыпаны его милостями. Вывший валахский господарь Константин Ипсиланти бежал в Россию, где и умер в 1816 году. Два сына его, Александр и Димитрий, которые позднее, в 1821 году, подали сигнал к греческому восстанию, были адъютантами русского императора. Уроженец Корфу Каподистрия, столь же преданный идее освобождения своей родины, как и они, был одно время любимым министром Александра. Царь не только не препятствовал тому, чтобы этот государственный деятель стал председателем общества «Филомузы», но и разрешил Гетерии учредить свое центральное управление на русской территории. На глазах снисходительной русской полиции грек Скуфас, основатель этого общества, посылал из Одессы распоряжения своим главным помощникам.