Том 3. Стихотворения

Голубая Змея с золотой чешуей,
Для чего ты волнуешь меня?
Почему ты как Море владеешь Землей,
И кругом предстаешь как Эфир мировой,
С бесконечной игрою Огня?

Почему, для чего, Голубая Змея,
Ты горишь миллионами глаз?
Почему бесконечная сказка твоя,
Эти звенья, горенье, и мгла Бытия
Удушают, возжаждавших, нас?

Мы едва захотим. Голубая Змея,
Как желанью ты ставишь предел.
Зашуршит, загорится твоя чешуя,
И окончилось – Мы, или Он, или Я,
Ты костер зажигаешь из тел.

Голубая Змея с золотой чешуей,
Я еще не забыл Вавилон.
Не забыл теокалли с кровавою мглой
Над родимой моею, над Майской землей,
Где возлюблен был сердцем Дракон.

Я еще не забыл ни Египет родной,
Ни подсолнечник вечный, Китай.
Ни того, как я в Индии, мучим Судьбой,
Лотос Будды взрастил, мой расцвет голубой,
Чтоб взойти в нетревожимый Рай.

Голубая змея с золотой чешуей,
Я тревожиться буду всегда.
Но зачем я тебе, о, Дракон мировой?
Или ты лишь тогда и бываешь живой,
Как во мне океаном – Беда?

Золото-Море

  Есть Золото-Море.
  На Золоте-Море,
Которое молча горит,
  Есть Золото-Древо,
  Оно одиноко
В безбрежном гореньи стоит.

  На Золоте-Древе
  Есть Золото-Птица,
Но когти железны у ней.
  И рвет она в клочья
  Того, кто ей нелюб,
Меж красных и желтых огней.

  Есть Золото-Море.
  На Золоте-Море,
Бел Камень, белея, стоит.
  На Камне, на белом,
  Сидит Красна Дева,
А Море безбрежно горит.

  На Золоте-Море,
  Под Камнем, под белым,
Подъяты железны врата.
  Сидит Красна Дева,
  Под нею – глубины,
Под камнем ее – темнота.

  И Золото-Море
  Сверкает безбрежно,
Но в глубь опускается труп
  То Красная Дева
  В бездонности топит
Того, кто ей вправду был люб.

Кветцалькоатль-Вотан

Созвездье Южного Креста
  Сияло надо мной.
Была воздушна темнота
  С шумящею волной.

Усумасинтою я плыл,
  Могучею рекой,
Несущий свежесть влажных сил,
  Как все, в простор морской.

Усумасинтою я плыл,
  Рекою Майских стран,
Где сотни лет назад скользил
  В своей ладье Вотан.

То был таинственный пришелец
  Строитель Пирамид
Остаток их, его венец,
  Сном длительности спит.

То был возлюбленник волны,
  Чье имя влажно – Атль.
Пророк, в зеркальность вливший сны,
  Дракон Кветцалькоатль

Он научил чужих людей,
  Кветцалькодтль-Вотан,
Что пламень ласковых лучей
  Живым для жизни дан.

Что на уступах Пирамид
  Не кровь цвести должна
И вот на выси твердых плит
  Вошла в цветах Весна.

Душистость красочных цветов
  И благовонный дым
И звучный зов напевных слов
  Навеки слиты с ним.

Он был, прошел, он жил, любил,
  Среди лесистых мест,
Оставив символ вешних сил,
  Равносторонний крест.

Ушел, но вторит высота,
  Над тишью Майских стран,
Созвездьем Южного Креста,
  Что здесь прошел – Вотан.

Бог цветов