В безглазой серой мгле безмерность, безызмерность.Безотносительность, пустыня дней без вех,Бескрайность скатная, бродячих снов неверность,Отсутствие путей, хотя б ведущих в Грех.Нет линии прямой, куда ни глянет око,Нет радуги-дуги с делением цветов,Одна пространственность, зияние широко,И вдоль и поперек – поток без берегов.Поток ли, Море ли, кто точно установит?Что ни волна, то тень, и что ни лик, то нуль.Нет точных единиц. И слух напрасно ловитХотя б намек какой в пузыристом буль-буль.Бунт буйствует боев без цели и закона.Все тает. Плыть – куда? Вперед или назад?О, пусть бы четко встал хотя челнок ХаронаlНет перевозчика – ни даже в верный Ад.
В тюрьме
Все время, все время, скорблю и грущу. Все время, все время.В саду я посеял заветное семя,Расцветов напрасно ищу, Все время, все время.Так падают капли на темя, на темя,Холодною влагой, жестокой, как лед,Пытают, и холод терзает и жжет, Все время, все время.Быть может, на воле уж новое племяВозникло, смеется, не помнит меня. Я дал им огня.Им солнце зажег я, сам темный, стеня Все время, все время.
В сердце леса
Когда я прихожу в глубокий темный лес,И долго слушаю молчанье веток спящих, –В душе расходится густая мгла завес,И чую тайну чар, что вечно дышет в чащах.Вот только что я был всем сердцем возмущен,Обидел ли своих, иль был обижен ими, –Вся жизнь откинулась в один зеркальный сон,И все тяжелое в далеком скрылось дыме.Встает дыхание согревшихся болот,Чуть прошуршал камыш свирельной сказкой детства,И слышу я в веках созвездий мерный ход,И папарот сулит заветное наследство.Я руку протянул, касаюсь до сосны,Не колет зелень игл, и нет в тех иглах жала, –От сердца до небес один напев струны,Иди в глубокий лес, коль сердце задрожало.
Успокоение
Благоухание,Кажденье ладана,Души страданиеТобой угадано.Бряцанье мерное,Восторг горения,В тебе есть верноеУспокоение.Забыв укорности,Растаяв дымами,Молюсь в покорности,Душой с родимыми.Душой я с предками,Вовеки сущими,Чтоб снова веткамиОжить цветущими.