Свистит проворная синица,Что море будто не зажгла.Зажгла. Сожгла. Горит страница.Сгорела. Мир кругом – зола.И я, что знал весь пыл размаха,И я, проникший в тайны стран,Я, без упрека и без страха,Я – призрак дней, а мир – туман.Не надо мне индийских пагод,Не надо больше пирамид.Созвездье круглых красных ягодНа остролисте мне горит.Была весна. Сгорело лето.И шепчут сны. Прядется тьма.Но есть еще свирель поэта.Со мной жива – и смерть сама.
Пламя мира
1Мы говорим, но мы не знаем,Что есть воистину любовь.Но если ты овеян раем,Свое блаженство славословь.И если взят ты поцелуем,Что вот поет в твоей мечте,Ликуй, – мы все светло ликуем,Скользя на призрачной черте.И та черта вдвойне прекрасна,Затем, что тает, чуть представ.Весна – пожар, душа – всевластна,Красивы зори в море трав.2Помню я, в моей счастливой детскойПела птичка, не синичка, канареечка.Я простой мальчонка был, не светский,Был зверенком, – у зверенка есть лазеечка.Я смотрел на луч на половице,Как в окне он по-иному паутинится,Как лампадка теплится в божнице,Как в углу ручной мой еж лежит, щетинится.Целый мир мне – малая кроватка,Я зажмурюсь – свет в глазах играет красками,Пляшут искры, все во мне загадка,Каждый шорох шепчет тайну, манит сказками.Там в саду жужжать не перестанут,Точно струны, шмель тяжелый, пчелы с осами.В кладезь вечный миги эти канут,Месяц страсти встанет красный над утесами.Правят миром страшные Старухи,И давно уж не звенит мне канареечка.Но любил я так – как любят духи,Ах ты, птичка-солнцеличка, златофеечка!3