Том 3. Последний из могикан, или Повесть о 1757 годе

— Наши сведения расходятся,— небрежно отпарировал Дункан.— Всего у вас, однако, не больше двадцати тысяч человек.

Француз прикусил губу и устремил проницательный взгляд на собеседника, словно пытаясь прочесть его мысли. Затем, со свойственным ему самообладанием, продолжал, как будто подтверждая названную цифру, хотя прекрасно понимал, что она умышленно преувеличена вдвое:

— Это не слишком лестный комплимент нашей воинской бдительности, сударь. Что мы ни предпринимаем, нам никак не удается скрыть численность армии, а ведь, казалось бы, чего уж проще сделать это в здешних лесах... Итак, вы полагаете, что внять голосу человеколюбия еще рано? — добавил он с лукавой улыбкой.— Смею, однако, надеяться, что рыцарские чувства не чужды такому молодому человеку, как вы. А я слыхал, что дочери коменданта пробрались в форт уже после начала осады.

— Это правда, сударь, но они не только не лишают нас мужества своим присутствием, а, напротив, подают нам пример отваги и неустрашимости. Если бы для отражения натисков такого искусного полководца, как маркиз де Монкальм, довольно было одной решительности, я с радостью поручил бы защиту форта Уильям-Генри старшей из них,

— В нашем салическом законе есть мудрое положение, которое гласит: «Да не перейдет корона Франции от копья к прялке»,— сухо и не без надменности отчеканил Монкальм, но тотчас же с прежней непринужденностью и теплотой прибавил: — Впрочем, поскольку душевное благородство передается по наследству, я охотно верю вам, хотя повторяю: отвага имеет свои пределы, и о гуманности никогда не следует забывать. Я полагаю, сударь, вы уполномочены вести переговоры о сдаче?

— Разве ваше превосходительство находит нашу оборону настолько слабой, что подобная мера необходима?

— Я буду чрезвычайно огорчен, если оборона затянется настолько, что это раздразнит моих краснокожих друзей,— молвил Монкальм, бросив взгляд на группу мрачных молчаливых индейцев и не отвечая на вопрос Хейуорда.— Мне уже и без того трудно удерживать их в рамках правил ведения войны.

Хейуорд промолчал: на него нахлынули страшные воспоминания о недавно избегнутых опасностях, и перед ним возникли образы беззащитных девушек, разделивших с ним страдания.

— Ces messieurs-la [34]— продолжал Монкальм, спеша воспользоваться впечатлением, произведенным, казалось, его последними словами,— особенно страшны, когда добыча ускользает от них, и мне нет нужды рассказывать вам, сколь трудно обуздать их ярость. Итак, сударь, поговорим об условиях капитуляции?

— Боюсь, что ваше превосходительство заблуждается насчет способности форта Уильям-Генри к обороне и численности его гарнизона.

— Передо мною не Квебек, а всего-навсего земляные укрепления, защищаемые двадцатью тремя сотнями смельчаков,— последовал лаконичный, хотя учтивый ответ.

— Не спорю, валы у нас земляные и расположены не на скалах мыса Даймонд, но форт наш стоит на том самом берегу, который оказался роковым для Дискау и его доблестного отряда. А всего в нескольких часах пути отсюда находится сильная армия, на помощь которой мы можем рассчитывать при обороне.

— Шесть — восемь тысяч человек! — равнодушно бросил Монкальм.— И тот, кто командует ими, резонно считает, что держать их в стенах крепости благоразумней, чем выводить на поле боя.

Теперь настал черед Хейуорда прикусить губу. Он знал, что так хладнокровно упомянутая численность английских солдат тоже сильно преувеличена.

Некоторое время собеседники молча раздумывали, после чего Монкальм возобновил разговор в таких выражениях, из которых явствовало, что неприятельский командующий убежден: гость прибыл к нему с одной целью — обсудить условия капитуляции. Хейуорд же, со своей стороны, всячески пытайся сделать так, чтобы французский генерал проговорился о содержании письма Вэбба. Однако хитрости обеих сторон не увенчались успехом, и после продолжительной, но бесплодной беседы Дункан откланялся, унося приятное впечатление от учтивости, любезности и талантов французского полководца, однако пребывая в прежнем неведении относительно того, что пришел узнать. Монкальм проводил сто до порога, повторив на прощание, что предлагает коменданту форта немедленно лично встретиться с ним на равнине между двумя лагерями.

Тут они расстались, и Дункан добрался до французского аванпоста в сопровождении того же самого офицера, а оттуда немедленно направился в форт и проследовал в дом коменданта

ГЛАВА XVI

Э д г а р

— Перед битвой

прочтите, герцог, это вот письмо.

Шекспир. «Король Лир» [35]