Том 3. Последний из могикан, или Повесть о 1757 годе

Во время этой необычной и нежданной схватки Магуа не проронил ни слова, хотя отчаянно боролся до тех пор, пока не понял, что угодил в руки человеку, чьи нервы и мышцы несравненно крепче его собственных. Даже тогда, когда Соколиный Глаз, решив объяснить все противнику, без ненужных слов сдвинул набок косматую голову зверя и выставил напоказ свое честное суровое лицо, гурон настолько сохранил свое стоическое самообладание, что у него вырвалось лишь обычное индейское «ха!».

— Ага, вспомнил-таки, что у тебя есть язык! — невозмутимо усмехнулся победитель.— А теперь, чтобы ты на нашу погибель не воспользовался им, мне придется заткнуть тебе глотку.

Поскольку времени терять было нельзя, Соколиный Глаз немедленно принял вышепомянутую необходимую меру предосторожности, надежно заткнув индейцу рот, и теперь мог с полным основанием считать, что враг его выбыл из строя.

— Как пробрался сюда этот мошенник? — полюбопытствовал неутомимый разведчик, покончив с делом.— После того как вы ушли, ни одна живая душа не проскользнула мимо меня.

В ответ Дункан указал на дверь, через которую пришел Магуа и которая сейчас представляла собой почти непреодолимое препятствие для бегства.

— Ну, так выводите девушку,— продолжал его друг.— Мы выберемся в лес через другой вход.

— Невозможно! — возразил Дункан.— Она без чувств — страх окончательно сломил ее... Алиса! Дорогая, любимая моя Алиса, вставайте! Мы должны бежать!.. Бесполезно! Она слышит меня, но не в силах пошевелиться. Ступайте, мой достойный и благородный друг! Спасайтесь и предоставьте меня судьбе!

— Каждый след приходит к концу, каждая беда служит уроком! — отозвался разведчик.— Вот, закутайте ее в это индейское покрывало. Да, да, с головой,— девушка ведь такая маленькая. Ножки тоже скройте, иначе они выдадут ее — в здешней глуши вторых таких не найдешь. Заворачивайте ее всю-всю. А теперь берите на руки и следуйте за мной. Остальное уже мое дело.

Дункан, как это можно было заранее предположить, с величайшей охотой повиновался, и не успел разведчик договорить, как майор поднял девушку на руки и последовал за ним. Беглецы прошли мимо больной, по-прежнему одиноко лежавшей в беспамятстве. Миновав галерею, они очутились у маленькой плетеной двери, за нею раздавался приглушенный говор, возвестивший им, что друзья и родичи больной собрались у входа и терпеливо ждут разрешения войти.

— Если я раскрою рот,— прошептал Соколиный Глаз,— мой английский язык, на котором только и подобает говорить белому человеку, выдаст мошенникам присутствие врага. Поговорите-ка с ними на вашей французской тарабарщине, майор, и скажите, что мы заперли злого духа в пещере, а женщину несем в лес, чтобы подкрепить ее там целебными кореньями. Пустите в ход всю вашу хитрость и не стесняйтесь: наше деле правое.

Дверь приоткрылась, словно кто-то прислушивался снаружи к тому, что делается внутри, и это вынудило разведчика прервать наставления. Свирепый рев тут же отогнал любопытного, после чего Соколиный Глаз смело распахнул дверь и вышел, продолжая разыгрывать роль медведя. Дункан двинулся за ним по пятам и вскоре очутился среди довольно многочисленной группы встревоженных родичей и друзей больной.

Толпа расступилась, пропустив вперед отца и еще одного молодого воина, по всей видимости, мужа больной.

— Прогнал ли мой брат злого духа? — осведомился отец.— И кто это у него на руках?

— Твое дитя,— торжественно ответил Дункан.— Злой дух вышел из нее и заперт в скале. Я несу женщину в лес, чтобы подкрепить ее и навсегда излечить. С восходом она вернется в вигвам мужа.

Когда отец перевел смысл слов чужестранца на язык гуронов, в толпе послышался сдержанный одобрительный гул: новость явно удовлетворила собравшихся. Сам вождь, знаком велев Дункану продолжать путь, принял величественную позу и твердо объявил:

— Иди! Я — мужчина; я войду в пещеру и сражусь со злым духом.

Дункан, с радостью подчинившийся ему, хотел было уйти, но, услышав эти слова, прирос к месту.

— Уж не сошел ли мой брат с ума? — воскликнул он.— Или он не жалеет свою дочь? Он встретится со злым духом, и тот либо войдет в него, либо ускользнет в лес и там снова настигнет больную. Нет, пусть дети мои ждут его здесь, у входа, и если он появится, забьют его дубинами. Он хитер и спрячется в горах, когда увидит, сколько людей готово вступить с ним в бой.

Этот странный совет возымел желательное действие. Отец и муж не вошли в пещеру, а вытащили томагавки и встали у входа, готовые отомстить мнимому мучителю больной, а женщины и дети принялись с той же целью ломать ветки и собирать камни. Лжеколдуны воспользовались благоприятным случаем и скрылись.