Том 3. Поэмы

В «Черном человеке» Есенин обратился прежде всего к национальной традиции и задумал свое произведение как полемическое по отношению к своим «собратьям» по имажинизму, у которых «нет чувства родины во всем широком смысле этого слова» (см. т. 5 наст. изд., с. 220). Заглавие «Человек в черной перчатке» также восходило к образу, популярному среди имажинистов. Одним из его источников могла быть пьеса В. Г. Шершеневича «Дама в черной перчатке. Американская мелодрама в 4 действиях» (1921. Авторизованная машинопись в твердом переплете. РГАЛИ, ф. В. Г. Шершеневича под заглавием «Дама в чорной перчатке». На обороте титула имеется помета неустановленного лица карандашом: «1921. Шла в Театре им. Сафонова»). Английский исследователь Г. Маквей считает, что заглавие «Человек в черной перчатке» «явно заимствовано у Шершеневича» (IE, 171).

В феврале 1922 г. (Москва) состоялось публичное чтение пьесы в исполнении Шершеневича, в марте она была опубликована в издании ТМ и в мае поставлена Опытно-героическим театром Б. Фердинандова и позже Московским свободным балетом (Свободным балетом) Лукина (см. ТМ, 1922, № 26, 7-13 февр., с. 13; 1922, № 29, 28 февр., с. 19; 1922, № 31, 14–19 марта, с. 3; 1922, № 32, 21–26 марта, с. 3; 1922, № 39, 9-14 мая, с. 10–12; журн. «Зрелища», М., 1922, № 10, с. 21; № 43, с. 11; подробнее см.: IE, 291 и Шубникова-Гусева Н. И. Тайна Черного человека в творчестве Есенина. — Журн. «Лит. учеба», М., 1995, № 5–6, с. 112–124). Отзыв Г. А. Бениславской об этом спектакле см. в ее письме к А. Г. Назаровой (апр. 1922 — РГАЛИ, ф. К. Л. Зелинского).

Есенин был не только знаком с этой пьесой, но, находясь за границей, по доверенности авторов подписал договорные условия с антерпренерами на постановку пьес «Дама в черной перчатке» В. Г. Шершеневича и «Заговор дураков» А. Б. Мариенгофа в Лондоне и Нью-Йорке. К тому времени пьесы были переведены на английский язык (ТМ, 1922, № 50, 25–30 июля, с. 13; см. также IE, 291).

Пьеса Шершеневича посвящена популярной в те годы масонской тематике и мотивам двойников и двойничества. В быту имажинисты также обыгрывали символику и атрибутику масонства (ср. название объединения «Ассоциация вольнодумцев» и «Орден имажинистов», члены которого именовались Верховными мастерами Ордена имажинистов, а угловой диванчик в кафе «Стойло Пегаса» называли «ложей», о чем см. воспоминания Г. А. Бениславской — Материалы, 58).

Перчатка как основная примета героя, вероятно, не удовлетворила Есенина потому, что для его современников она прочитывалась прежде всего в связи с популярной атрибутикой масонства. А Есенин противопоставлял свою точку зрения масонской религии и философии. Ему чужда не только идея заговора и насилия, но и попытка уединения, ухода в себя, желание масонов усовершенствовать или исправить природу человека «по циркулю разума» и подчинить чувства правилам и моральному долгу (недаром черный человек с такой иронией говорит о «дохлой и томной лирике»). Поэт из Рязани не может принять забвение национальных основ жизни, свойственное масонству, в том числе и русскому. В известном тексте поэмы «Черный человек» Есенин уделил особое внимание русской классике и славянской мифологии, прежде всего «Моцарту и Сальери» Пушкина, и противопоставил себя «черному человеку», одетому в костюм масона. Известно, что сюртук Есенин не носил, а предпочитал пушкинскую крылатку. В то же время цилиндр, сюртук, перчатки и трость — приметы масона XIX в. (см. Соколовская Т. О. Толковый перечень масонской коллекции. ‹Б. д.›, 1930–1940. Рукопись. ГЛМ, ф. 265).

Сохранилось свидетельство, что Есенин «будто бы» интересовался розенкрейцерством (Захаров-Мэнский Н. Н. Только несколько слов… — Воспоминания-95, 182). В личной библиотеке Есенина действительно имелись книги Р. Штейнера «Мистерии древности и христианство», М., ‹1912›, Андрея Белого «Рудольф Штейнер и Гёте в мировоззрении современности» (М., 1917) и Н. А. Бердяева «Смысл творчества: Опыт оправдания человека» (М., 1916), излагавших идеи крупнейших ученых-мистиков Я. Бёме, И. Экхардта и др. с подробными цитатами (см. списки ГМЗЕ). Кроме того, в период с 1918 по 1922 гг. поэт имел возможность пользоваться «уникальной коллекцией книг по масонству», принадлежавшей Александру Мелетьевичу (Мелентьевичу) Кожебаткину (1884–1942, см. энциклопедию «Книговедение», М., 1981, с. 280) — издателю, основателю и владельцу издательства «Альциона», одному из совладельцев книжной лавки «Магазин Трудовой Артели Художников Слова» (была открыта осенью 1919 г. по Б. Никитской, д. 15 Есениным и А. Б. Мариенгофом; см. Петрова Н. Поэты за прилавком — журн. «Книжная торговля», М., 1966, № 11, с. 40–41. Подробнее см.: Шубникова-Гусева Н. И. «Черный человек» Есенина, или Диалог с масонством. — «Российский литературоведческий журнал», М., № 11 (1997), с. 78–120).