Том 3. Письма 1924-1936

Состояние моего здоровья резко ухудшилось. Сейчас я во власти врачей, которые вливают в меня искусственное здоровье, пока что без успеха. Такое бандитское поведение тела разрушает мои рабочие планы. Работа замедлилась. Вместо 12 часов я работаю только три и то с большим напряжением.

Пишите, мой дорогой, обо всем.

Привет товарищу Нейфаху.

Крепко жму руку.

С комприветом Н. Островский.

20-го июля 1935 года.

Сочи.

238 К. Д. Трофимову

26 июля 1935 года, Сочи.

Дорогой Константин Данилович!

Только что получил Ваше письмо. Только что получил сигнальный экземпляр 3-го русского издания из Москвы. Завтра отправляю его Вам спешной почтой, как было между нами условлено. Этот — экземпляр — мой подарок Вам.

Пресловутую рецензию Верхацкого получил из Главлита УССР. Если ее у Вас нет, то сообщите мне, я пришлю копию. Это интересный документ. Нам нужно знать, что враг обращает против нас. Например: там есть слова Корчагина: «Чем ночь темнее — тем ярче звезды» — я не знал, что это из стихотворения Майкова и что в нем есть продолжение: «Чем глубже скорбь, тем ближе к богу», а врат нашел, и мне нечем крыть, тут мой промах. Вообще же рецензию надо внимательнее прочесть, и те места в книге, где враг хоть сколько-нибудь может (извращая смысл) повернуть против нас, снять или очертить ярче. Например: стр. 110, часть I, глава 6, слова Петлюры: «С большевиками биться до последнего. Они уничтожили свободную Украину» — надо зачеркнуть. Я прошу Вас провести эту работу, имея перед собой неудачливого диверсанта в критике.

«Молодняк» с четырьмя главами «Рожденные бурей» получил. Посланные Вами деньги 1860 рублей получил.

Сейчас состояние моего здоровья значительно ухудшилось, и я могу только работать 3 часа в день.

Беспрерывный человеческий конвейер, волнующий, но и истощающий.

Буду обо всем писать. Шестую главу дали наскоро. Работа над сценарием продвигается вперед. Вчерне написаны три части из семи.

Крепко жму Ваши руки, дорогой мой. Буду обо всем писать.

С коммунистическим приветом!

Н. Островский.

Сочи, 26 июля 1935 года.

239 А. А. Караваевой

2 августа 1935 года, Сочи.

Милая Анна Александровна!

Всесоюзное правление ССП сообщает мне о предстоящем литературном вечере, посвященном творчеству Н. Островского, и твоем докладе. С большим нетерпением буду ожидать стенограмму вечера. Я давно не писал тебе. Прости, родная.

Жизнь за мое упорство вернула мне счастье безмерное, изумительное, прекрасное, и я забыл все предупреждения и угрозы моих эскулапов. Я забыл о том, что у меня так мало физических сил. Стремительный человеческий конвейер — комсомольская молодежь, знатные люди заводов и шахт, героические строители нашего счастья, привлеченные ко мне «Как закалялась сталь», зажигали во мне, казалось, затухающий огонь. Я вновь стал страстным агитатором, пропагандистом. Я часто забывал даже свое место в строю, где мне приказано больше работать пером, чем языком. Предатель-здоровье вновь изменило мне. Я неожиданно скатился к угрожающей черте по состоянию здоровья. Целый месяц врачи пытаются приостановить это падение, вливая в меня внушительное количество разных лекарственных жидкостей. Но отступление пока продолжается. Я с грустью вспоминаю о том, что еще недавно я мог работать по 15 часов в сутки. А сейчас с трудом нахожу силы лишь на три часа, слушать историю гражданской войны на Украине плюс работа над сценарием.

Тысячи писем, полученных мной со всех концов Союза, зовут меня в наступление, а я занят ликвидацией внутреннего мятежа. Несмотря на всю опасность, я, конечно, не погибну и на этот раз хотя бы уж потому, что я не выполнил данное мне партией задание. Я обязан написать «Рожденные бурей». И не просто написать, а вложить в эту книгу огонь своего сердца. Я должен написать (то есть соучаствовать) сценарий но роману «Как закалялась сталь». Должен написать книгу для детей — «Детство Павки». И непременно книгу о счастье Павки Корчагина. Это, при напряженной большевистской работе, — пять лет. Вот минимум моей жизни, на который я должен ориентироваться. Ты улыбаешься. Но иначе не может быть. Врачи тоже улыбаются растерянно и недоумевающе. И все же долг прежде всего. Потому я — за пятилетку, как минимум.

Скажи, Анна, где найдется такой безумец, чтобы уйти от жизни в такое изумительное время, как наше? Ведь это в отношении страны предательство. Я прошу тебя, обратись к критикам от моего имени с призывом открыть большевистский обстрел первых пяти глав, не боясь суровых слов, лишь бы это было нам на пользу. Мне можно и нужно говорить все, лишь бы это было правдой. Покажи первая пример критики произведения своего воспитанника и друга.

Крепко жму твои руки.

Хочу вернуться к вам в Москву этой осенью. Но этой мечте, видимо, не суждено осуществиться.

Привет всем, «молодогвардейцам», Марку и милой Соне.

Преданный вам Н. Островский.

2/VIII-35 г.

Сочи, Ореховая, 47.

240 Президиуму ССП УССР

3 августа 1935 года, Сочи.