Читаем Том 3 полностью

Дмитрий Кедрин представлен «Зодчими», лучшей своей вещью. Но почему после него поставлен Николай Островский? В таком случае не надо было называть раздел «Поэзия 20—30-х годов». Это же заглавие, надеюсь, не носит метафорический характер? Что же касается самого материала «Мой день», то он в творчестве Н. Островского не главный. Этот материал мог с успехом дойти до учащихся через преподавателя, рассказывающего об обстоятельствах жизни этого мужественного писателя, а в «Хрестоматии» надо давать образец того, что сделало Н. Островского известнейшим советским писателем.

Экономия не всегда на пользу делу, когда речь идет о литературе. Алексей Толстой представлен отличным очерком начала войны «Родина», но для такого большого писателя-художника этого явно недостаточно. Видимо, и здесь сказался принцип «этапности». Дескать, преподнесен в разделе «Литература периода Великой Отечественной войны» — и хватит, поскольку его художественные произведения выпадают из этого периода. Кстати, поэзия этого периода выглядит очень бедно: тремя стихотворениями А. Суркова, тремя — К. Симонова, тремя — М. Исаковского и одним — С. Орлова. В нем нет «Василия Теркина» А. Твардовского, без которого невозможно представить поэзию военных лет. Вероятно, для полноты картины следовало бы наконец нарушить классический канон единства времени и места. Забегая вперед, замечу, что А. Твардовский подан в главе «Литература 50—60-х годов» двумя главами из поэмы «За далью — даль»: «Две кузницы» и «На Ангаре». Это было бы хорошо, если бы не за счет «Василия Теркина». В данном случае жилплощадь, выданную в «Хрестоматии» поэту, можно было бы использовать к выгоде поэта и учащихся. Слишком очевидно, что две названные главы из поэмы «За далью — даль» дают широкую картину грандиозного строительства, развернувшегося в нашей стране. Они дополняют друг друга, но это в самой поэме, а для «Хрестоматии» можно было бы обойтись главкой «Две кузницы». В ней уже дана грандиозная картина стройки.

Сергей Орлов представлен отличным стихотворением «Его зарыли в шар земной», но едва ли справедливо, что из поэтов военного поколения он всего только один. Рядом с ним нет ни А. Недогонова, ни М. Луконина, ни С. Наровчатова, ни Сергея Смирнова, ни других, значение которых в нашей поэзии не менее значительно. Примерно то же происходит и с поэзией 50—60-х годов. Здесь А. Твардовский, о котором я уже говорил, А. Прокофьев, С. Щипачев и Я. Смеляков. Собственно, как поэты все они сформировались в 20—30-х и 40-х годах, поэтому представлять их поэтами 50—60-х годов можно лишь с большой натяжкой, лишь постольку, поскольку они в эти годы продолжали работать и в их творчестве есть признаки этого времени. Не случайно все стихи С. Щипачева и Я. Смелякова, напечатанные в этом разделе, в нарушение периодичности помечены датами 40-х годов. Лишь у А. Прокофьева стихи помечены 60-м годом. Но в составе его стихов уже знакомый грех: у А. Твардовского — две главы одной темы, у Н. Тихонова — две баллады в одном ритме. Вот строчки из «Баллады о гвоздях»:

Спокойно трубку докурил до конца,

Спокойно улыбку стер с лица.

А вот из «Баллады о синем пакете»:

Локти резали ветер, за полем лог,

Человек добежал, почернел, лег.

Зачем же было ритмически богатого поэта представлять стихами одного ритма? Не меньший грех и тематического однообразия. У А. Прокофьева тоже два стихотворения о России, а точнее, даже четыре, поскольку каждое состоит из двух частей. Тема России в творчество этого большого поэта занимает одно из первых мест, но это не значит, что он решает ее лишь с прямым адресом, как представлено в «Хрестоматии». Кроме того, у него много отличных стихов и на другие темы. На мой взгляд, было бы достаточно дать «Стихи о России», а за счет соседнего, «Со мной была и есть Россия», дать другие образцы его поэзии, например:

Да, есть слова, глухие,

Они мне не родня,

Но есть слова такие,

Что посильней огня!

Они других красивей —

С могучей буквой «Р»,

Ну, например, Россия,

Россия, например!

Говорю не о том, чтобы не упоминалась Россия, а о том, что если стихи стоят рядом, то второе стихотворение должно быть в новом ключе, в новом повороте. Просто жаль, что десятиклассники не встретят в «Хрестоматии» такого стихотворения, как «Не боюсь, что даль затмилась…». О родных местах А. Прокофьева, если уж нужно стихотворение такого типа, есть много более лучше того, что напечатано, — «Чем знаменита Ладога?».

Общий вывод: отмеченные мной недостатки в составе «Хрестоматии» слишком заметны, чтобы не пожелать исправления их. В нынешнем виде она не выполнит своей воспитательной роли. У Дидро в «Племяннике Рамо» есть очень интересный разговор на тему художественного воспитания. Философ отдал свою юную дочь в балетную школу. По этому поводу между Рамо и Дидро происходит следующий диалог:

Он

Э! Пусть ваша дочь плачет, страдает, жеманится, будет слабонервной, слабой, подобно другим, лишь бы она была красива, интересна и кокетлива. Как! И танцам не обучаете?

Я

Перейти на страницу:

Все книги серии В. Фёдоров. Собрание сочинений в 3 томах

Похожие книги

Партизан
Партизан

Книги, фильмы и Интернет в настоящее время просто завалены «злобными орками из НКВД» и еще более злобными представителями ГэПэУ, которые без суда и следствия убивают курсантов учебки прямо на глазах у всей учебной роты, в которой готовят будущих минеров. И им за это ничего не бывает! Современные писатели напрочь забывают о той роли, которую сыграли в той войне эти структуры. В том числе для создания на оккупированной территории целых партизанских районов и областей, что в итоге очень помогло Красной армии и в обороне страны, и в ходе наступления на Берлин. Главный герой этой книги – старшина-пограничник и «в подсознании» у него замаскировался спецназовец-афганец, с высшим военным образованием, с разведывательным факультетом Академии Генштаба. Совершенно непростой товарищ, с богатым опытом боевых действий. Другие там особо не нужны, наши родители и сами справились с коричневой чумой. А вот помочь знаниями не мешало бы. Они ведь пришли в армию и в промышленность «от сохи», но превратили ее в ядерную державу. Так что, знакомьтесь: «злобный орк из НКВД» сорвался с цепи в Белоруссии!

Алексей Владимирович Соколов , Виктор Сергеевич Мишин , Комбат Мв Найтов , Комбат Найтов , Константин Георгиевич Калбазов

Фантастика / Детективы / Поэзия / Попаданцы / Боевики