Том 26, ч.3

В капитале, приносящем проценты, получает свое завершение этот автоматический фетиш, самовозрастающая стоимость, деньги, создающие деньги, и в этой форме он уже не несет на себе никаких следов своего происхождения. Превращение общественного отношения в отношение вещи (денег, товара) к себе самой здесь завершено.

Дальнейшее исследование процента и его отношения к прибыли сюда не относится, как не относится сюда и исследование того, в какой пропорции прибыль делится на промышленную прибыль и процент. Ясно одно, а именно: что в капитале и проценте получает свое завершение капитал как таинственный и самосозидающий источник процента, т. е. источник своего собственного увеличения. Вот почему для [обыденного] представления капитал и существует преимущественно в этой форме. Это — капитал par excellence^{154}.

Так как на основе капиталистического производства определенная сумма стоимости, представленная в деньгах или товарах, — собственно говоря, в деньгах, в превращенной форме товара, — дает возможность извлекать gratis^{155} из рабочих определенное количество труда, присваивать определенную прибавочную стоимость, прибавочный труд, прибавочный продукт, то ясно, что сами деньги могут продаваться как капитал, как товар sui generis^{156}, или что капитал можно покупать в форме товара или денег.

Капитал может продаваться как источник прибыли. Посредством денег и т. д. я даю другому человеку возможность присваивать себе прибавочную стоимость. Естественно поэтому, что я получаю часть этой прибавочной стоимости. Подобно тому как земля имеет стоимость в силу того, что она дает мне возможность перехватывать часть прибавочной стоимости, и я поэтому оплачиваю в земле лишь эту перехватываемую при ее помощи прибавочную стоимость, — так и в капитале я оплачиваю создаваемую при его помощи прибавочную стоимость. Так как в процессе капиталистического производства, помимо реализации прибавочной стоимости, стоимость капитала увековечивается, воспроизводится, то естественно, что деньги или товары, когда они продаются в качестве капитала, возвращаются после определенного периода к продавцу и что продавец денег никогда не отчуждает их, как отчуждают продаваемый товар, а сохраняет за собой собственность на них. Деньги или товары продаются в этом случае не как деньги или товары, а как возведенные во вторую степень, как капитал, как самовозрастающие деньги или товарные стоимости. Они не только увеличивают себя, но и сохраняют себя в совокупном процессе производства. Поэтому они остаются капиталом для продавца, возвращаются к нему обратно. Продажа состоит здесь в том, что третье лицо, которое применяет их как производительный капитал, обязано определенную часть своей прибыли, которую оно получает лишь благодаря этому капиталу, уплатить владельцу капитала. Подобно земле, деньги сдаются в аренду как такая создающая стоимость вещь, которая сохраняется в этом процессе созидания стоимости, постоянно все снова и снова возвращается, а поэтому и может быть возвращена первоначальному продавцу. Только благодаря возвращению к первоначальному продавцу деньги являются капиталом. Не будь этого возвращения денег, он продавал бы их как товар, или покупал бы на них как на деньги.

Но во всяком случае форма, рассматриваемая сама по себе (в действительности деньги периодически отчуждаются как средство для эксплуатации труда, для получения прибавочной стоимости), здесь такова, что вещь выступает теперь как капитал, а капитал как всего лишь вещь, весь же результат капиталистического процесса производства и обращения — как некое присущее самой вещи свойство; и от владельца денег, т. е. товара в той его форме, которая всегда способна к обмену, зависит, израсходует ли он их в качестве денег или отдаст взаймы в качестве капитала.

Здесь перед нами отношение капитала как основной суммы к самому себе как к плоду, и его собственной стоимостью определяется размер той прибыли, которую он приносит, причем сам он в результате этого процесса не исчезает (как это и соответствует природе капитала).

Понятно поэтому, почему поверхностная критика, подобно тому как она хочет сохранить товар и борется против денег, обращается теперь со своей реформаторской мудростью против капитала, приносящего проценты, не затрагивая при этом действительного капиталистического производства, и нападает только на один из результатов последнего. Эта ведущаяся с позиций капиталистического производства полемика против капитала, приносящего проценты, которая ныне величает себя «социализмом», встречается к тому же как момент развития самого капитала, например, в XVII столетии, когда промышленному капиталисту приходилось еще отвоевывать себе положение в борьбе со старомодным ростовщиком, который тогда еще был сильнее его.