Том 2. Сумерки духа

Отец был против обыкновения сумрачен. Часовщик вздыхал и кутался в кашне, никогда его не покидавшее. Каролина бросала на сестру значительные взгляды, которых та, впрочем, не видала.

Иван Карлович начал торжественно:

– Дочь моя, ты знаешь, что у меня сегодня был господин Ротте за окончательным ответом? И он очень прав. Уже ноябрь наступил. Время крайне соответствующее. Все это затянулось ввиду твоей болезни. Но теперь ты здорова. Иоганн очень, очень добропорядочный, прекрасный молодой человек.

– Папаша… – выговорила с усилием Шарлотта. – Я вас очень прошу… Я не могу теперь.

– Как так: не могу? Что это должно означать: не могу?

– Замуж не могу… Я еще молода…

– Молода! Что ж, дожидаться старого возраста для замужества? Но, но! Так не должны молодые девушки отвечать отцам. Отцы опытны, отцы знают. Должно повиноваться.

– Я не могу! – почти вскрикнула Шарлотта. – Иоганн мне не нравится! Я не пойду!

– Что такое? Не пойдешь? Смотрите, дети мои! – багровея, закричал Иван Карлович. – Ей не нравится прекрасный молодой человек, выбранный ее отцом! Старший сын богатейшего коммерсанта! Она не пойдет за него, когда я сказал его отцу, что с завтрашнего дня Иоганн может являться как жених моей дочери! Значит, слово мое нейдет в расчет!

Шарлотта слабо ахнула и закрыла лицо руками.

Каролина вмешалась в разговор.

– Что ты, Лотхен! Опомнись. Ведь надо же выходить замуж. Посмотри, какой Иоганн бравый! Сколько девиц по нем сохнет! Не волнуйтесь, папашечка, она образумится. Молодая девушка…

– Да, – покашливая, примолвил часовщик. – Молодые девушки, такой народ… С ними, между прочим, глаз да глаз нужен… Усмотреть ой как трудно!

– Зачем… Не надо смотреть… – прерывающимся голосом пыталась заговорить Шарлотта. – Неужели я не могу здесь… Разве я мешаю?

– Как не надо смотреть? – вне себя закричал Иван Карлович, опять мгновенно багровея. – Нет, надо, сударыня, надо! А я стар, я не могу усмотреть! Ответственности не могу взять! Нельзя, нельзя! Думать нечего! Я слово дал! Господин Ротте мой лучший друг! А усматривать я не могу! Яблонька от яблоньки не далеко растет! Вот что!

Он был вне себя, махал руками и захлебывался. Шарлотта вскочила и с рыданием бросилась из комнаты. Каролина побежала за ней.

– Что тебе? – почти озлобленно выкрикнула Шарлотта, увидя входящую к ней сестру. – Ты пришла меня учить? Зачем вы все так злы ко мне? Зачем мне нужно выходить замуж? Ну вот, ты вышла! Что же ты, счастлива?

– Это ты злая, Шарлотта, а не мы, – возразила Каролина. – Не понимаю, что с тобою сталось? Ты очень изменилась. Ты говоришь – я несчастлива. Но если бы Франц был здоров и я не должна была вечно дрожать, что потеряю его, я не жаловалась бы на судьбу. Так же и маленький Вильгельм все болен! А ты – другое дело. Иоганн такой здоровый, сильный, ты будешь с ним спокойна, детей наживете крепких… А вот за папашу я бы на твоем месте очень, очень боялась.

– Почему? – испуганно спросила Шарлотта. Вспышка ее прошла, она, робкая и горестная, сидела на своей постели, опустив руки и поникнув головой.

– Да как же, разве ты не знаешь? С ним может сделаться удар, он мгновенно скончается. Его нельзя волновать. Ты заметила, как он краснеет? У него давно приливы. Ты его огорчаешь, волнуешь непослушанием, он получит удар именно из-за тебя… За него вечно дрожать нужно…

– Что же мне делать? Что делать? – с отчаянием прошептала смятенная Шарлотта. – Зачем ты пугаешь меня, Каролина?

– Я нисколько не пугаю тебя. Это весьма обычно. Все мы, имеющие родственников и близких, должны охранять их и дрожать за них, помня, как непрочен человек. Ты покорись лучше, Шарлотта. Это советует тебе твоя сестра.

Лицо Иоганна, полное, улыбающееся, его выпуклые черные глаза с красноватыми жилками на белках вспомнились Шарлотте. Мраморный стол, вялая, темная мякоть с крупитчатым жиром, свежие тела быков, запах крови, первый этаж над лавкой, мухи, мухи… Шарлотта в последний раз с мольбой взглянула на сестру, как будто она могла все изменить. В эту секунду голова часовщика высунулась из дверей.

– Каролина, – прошептал он хрипло. – Иди, папаша тебя зовет. Иди скорее, ему что-то дурно.

– Ага! Вот видишь! – обратилась к сестре торжествующая Каролина, вставая. – Вот дела твоих рук.

Шарлотта тоже вскочила и в смертельном ужасе хватала сестру за платье.

– Каролина, Каролина! Подожди! Что с ним? Боже, как мне быть?

– Пусти меня, ты, злая дочь! Пусти меня теперь.

– Каролина, скажи ему… Ну все равно, если он не может меня простить, позволить… Что я говорю? Скажи, что я на все согласна.

Она упала головой в подушки. Каролина поспешно вышла.

Нездоровье Ивана Карловича оказалось пустяшным. Каролина и часовщик долго не уходили, совещались все вместе довольным шепотом. Шарлотту больше не тревожили. Пусть отдохнет от волнений, ведь она согласилась…

VIII