Том 2. Стихотворения 1917-1922

Дети пекут улыбки больших глаз
Жаровнями темных ресниц
И подают случайным прохожим.
Лотки со льдом, бобы и жмыхи,
И залежи кувшинов голубых,
Чей камень полон синевы.
То камнеломни цвета голубого
Для путника случайного.
Темнеет сумрак, быстро пав.
И запечатанным вином
Проходят жены мимо улиц.

1921

«Старый, желтый…» *

Старый, желтый,
Мохнатый лев
С глазами старого знакомого
Кривым ножом
Кому-то угрожал холодно.
И солнце – тучная девица – любит варенье –
Льву закатилось за плечо.
Железные цветов побеги,
Охотник оловянных рощ.
Железной дичи туши и тела
Вдоль стен висели
– Железный урожай труда
В деревьях оловянных.

1921

Кавэ-кузнец *

Был сумрак сер и заспан.
Меха дышали наспех,
Над грудой серой пепла
Хрипели горлом хрипло.
Как бабки повивальные
Над плачущим младенцем,
Стояли кузнецы у тела полуголого,
Краснея полотенцем.
В гнездо их наковальни,
Багровое жилище,
Клещи носили пищу –
Расплавленное олово.
Свирепые, багряные
Клещи, зрачками оловянные,
Сквозь сумрак проблистав,
Как воль других устав.
Они, как полумесяц, блестят на небеси,
Змеей из серы вынырнув удушливого чада,
Купают в красном пламени заплаканное чадо
И сквозь чертеж неясной морды
Блеснут багровыми порой очами чёрта.
– Гнездо ночных движений,
Железной кровью мытое,
Из черных теней свитое,
Склонившись к углям падшим,
Как колокольчик бьется
Железных пений плачем.
И те клещи свирепые
Труда заре пою.
И где, верны косым очам,
Проворных теней плети
Ложились по плечам,
Как тень багровой сети,
Где красный стан с рожденья бедных
Скрывал малиновый передник
Узором пестрого Востока,
А перезвоны молотков – у детских уст свисток,
Жестокие клещи,
Багровые, как очи,
Ночной закал свободы и обжиг
Так обнародовали:
«Мы, Труд Первый и прочее и прочая…»

1921

Иранская песня *

Как по речке по Ирану,
По его зеленым струям,
По его глубоким сваям,
Сладкой около воды
Ходят двое чудаков
Да стреляют судаков.
Они целят рыбе в лоб,
Стой, голубушка, стоп!
Они ходят, приговаривают.
Верю, память не соврет.
Уху варят и поваривают.
«Эх, не жизнь, а жестянка!»
Ходит в небе самолет
Братвой облаку удалой.
Где же скатерть-самобранка,
Самолетова жена?
Иль случайно запоздала,
Иль в острог погружена?
Верю сказкам наперед:
Прежде сказки – станут былью.
Но когда дойдет черед,
Мое мясо станет пылью.
И когда знамена оптом
Пронесет толпа, ликуя,
Я проснуся, в землю втоптан,
Пыльным черепом тоскуя.
Или все свои права
Брошу будущему в печку?
Эй, черней, лугов трава!
Каменей навеки, речка!

1921

«С утробой медною…» *

I