Том 2. Повести и рассказы

Но Нюта все не идет. Костя надевает кепи и просит дядю Мишу закрыть за ним дверь на крюк. Выйдя на площадку, он не спешит постучать в Нютину квартиру. Ему всегда немножко не по себе, когда дверь открывает Нина Сергеевна. Она добрая, но ему всегда кажется, что вдруг она задаст ему какой-то вопрос, а он не сумеет ответить. Что это за вопрос — он не знает, он знает только, что не сумеет ответить. «Досчитаю до двадцати белых тигров, — решил он. — Один белый тигр, два белых тигра...» Вот уже двадцать белых тигров толпятся на площадке, а Нюта не выходит. А вдруг она ушла без него? Он стучится в дверь.

Нюта дома. Она задержалась из-за того, что мать срочно заставила ее переодеться: ведь девочка идет работать. На ней не нарядная блузка с бабочкой и драконом, а новое серое платье с двумя карманчиками; оно перешито из мебельного чехла. На голове серая шапочка вроде панамки. Но с платьем что-то не ладится, надо его чуть-чуть ушить. Нина Сергеевна приглашает Костю в жилую комнату, а сама с Нютой идет в соседнюю, где стоит только швейная машина.

Костя садится на стул и ждет. От пианино пахнет лаком и пылью. От лиловатой шерстяной кофточки, что лежит на диване, тянет горьковатыми духами. От большого письменного стола чуть-чуть пахнет трубочным табаком, — чуть-чуть пахнет, еле-еле: это даже не запах, это только тень запаха. И откуда-то крадется ехидный дух керосина — уж не от Костиной ли головы?.. Неужели в Петроград все-таки придут эти два эшелона из Баку? Как хорошо жилось людям во времена Нерона или хотя бы при Арамисе и Д’Артаньяне! В залах — свечи, в кухнях — огромные очаги, на которых жарили быков и баранов, — и никаких бензинов-керосинов!

На стене в светлой лакированной рамке видит большая фотография корабля. Это «Анадырь», двухтрубный транспорт водоизмещением 5500 тонн. Он пришвартован в каком-то порту к длинному пирсу. Над ним внимательно наклонился большой подъемный кран. Судно стоит высоко, оно еще не нагружено до ватерлинии. Над фотографией висят стенные часы с маятником. Маятник качается медленно, механизм слегка поскрипывает. Эти часы нехотя, лениво пережевывают время. А будильник, стоящий на пианино, работает торопливо: он жадно, быстро-быстро откусывает от времени мгновения. И еще в комнате есть одни часы. Они давно не идут. Они без всяких украшений, просто белый циферблат с двадцатью четырьмя делениями. Висят они над письменным столом. Это корабельные часы, у них недельный завод. Под ними на гвоздике висит ключ. Часы заведет Нютин отец, когда вернется из плавания.

13

— Это платье меня очень старит, — сказала Нюта, когда они вышли из дому. — Хорошо, что сегодня так мало людей на улице!

И правда, из-за раннего часа улицы были совсем малолюдны. Когда Костя и Нюта взошли на Уральский мост — вокруг ни одного человека. Они прислонились к сырым перилам и стали смотреть вниз. На тихой воде Смоленки возникали и пропадали маленькие кружки, будто шел дождь. Но дождь давно кончился. Это густая стая мальков забрела в речку и играла возле моста. От воды пахло рыбьей чешуей и почему-то керосином. На мгновение Косте показалось, что керосином пахнет не от речки, а от Нюты, но он отстранил эту мысль. Они вступили на остров Голодай, где их путь пролег по длинной и тихой Железноводской улице. Вымытые ночным дождем панельные плиты казались такими белыми, такими чистыми, будто по ним еще никто не ступал.

Улица упиралась в площадь, где стояло несколько недостроенных зданий. Дальше домов не было, лишь пустыри да огороды. К школьному участку вела немощеная полевая дорога. Кое-где в деревянных будочках сидели дежурные с винтовками и нарукавными повязками, они охраняли общественные гряды. Но частных огородников, которым можно помочь за миллион, нигде не было видно.

Когда они обогнули фундамент дома, оба этажа которого давно пошли на дрова, они столкнулись с Киркой. Кого-кого, а уж ее Костя никак не ожидал. Это была неприятная встреча.

— Для первой ступени субботник отменили, — объявила Кирка. — Да там и второй ступени делать нечего, они скоро все прополют... Ай да Нюта, ай да-да! С Керосиновой Башкой связалась! Нашла себе компанию! — Кирка подошла к ним поближе и стала водить носом. — Ой, целый керосиновый магазин! Дю-дю-дю! Фу-фу-фу! Ха-ха-ха!

— Не ваше дело, с кем вожу компанию! — строго сказала Нюта. — И это от меня пахнет, а не от него! — Она сняла с головы серую шапочку и помахала ею перед Киркой. Запах стал вполне явственным.