Том 2. Два брата. Василий Иванович

— Здравствуйте, Федор Петрович! Мы с вами сегодня, кажется, не видались! — как-то особенно ласково говорит Василий Иванович, называя Лесового, против обыкновения, по имени и отчеству, и крепко жмет ему руку.

Лесовой, после такого внимания со стороны старшего офицера, становится еще серьезнее и повторяет свой вопрос еще более официальным тоном: «Я, мол, с тобой пришел не лясы точить!»

— В котором часу? — переспрашивает Василий Иванович и вместо ответа смотрит на Мечтателя так приветливо и сердечно, что тот несколько удивлен и снова замечает.

— Баркас с людьми ждет, Василий Иваныч!

— Ах, виноват… виноват! В девять отвалите!

— Есть!

«Экий славный какой этот парень!» — думает про себя Василий Иванович, провожая глазами отваливший от борта баркас с сидящим на руле Лесовым, и невольно сравнивает с ним Непенина.

XII

Через две недели клипер под всеми парусами, с ровным попутным ветром, входил на Хакодатский рейд, салютуя адмиральскому флагу.

Боцман только что рявкнул «Пошел все наверх на якорь становиться!» — и все были на своих местах.

Капитан ходил тихими шагами по мостику, по временам останавливаясь, чтобы посмотреть в бинокль на стоявшие на рейде суда. Кроме четырех судов русской эскадры, на рейде было несколько иностранных военных судов, не считая многих «купцов» и джонок Василий Иванович тоже, разумеется, на мостике, готовый командовать авралом. Опершись о поручни, он стоит на наветренной стороне и зорко глядит вперед.

Оба они, по-видимому, совершенно спокойны, но в действительности оба они в душе испытывают волнение, зная отлично, что со всех военных судов устремлены бинокли и моряки всех наций ревниво будут следить за маневрами красавца клипера, которому предстоит нелегкая задача — пройти под парусами к эскадре среди множества судов, стоявших на дороге.

Слегка накренившись и с тихим гулом рассекая воду, легко поднимаясь с волны на волну, приближался «Голубчик» к судам. Полнейшая тишина царит на клипере. Только изредка раздается звучный тенор Василия Ивановича:

— На баке! Вперед смотреть!

И ответ боцмана:

— Есть! Смотрим!

И снова тишина.

Все понимают, что для моряков это — торжественные минуты, что вход на рейд подобен появлению какой-нибудь блестящей красавицы среди ревнивых соперниц и что теперь посторонние разговоры неуместны, да и не идут на ум. У всех, начиная с капитана и кончая вот этим маленьким матросом, стоящим у своей снасти, одна мысль: как бы клиперу не осрамиться и войти в люди, как следует военному судну. Все посматривают на мостик и, видя спокойные, уверенные лица капитана и Василия Ивановича, чувствуют, что клипер не осрамится.

И он не осрамился, а лихо прошел мимо французского фрегата, «обрезал кормы» двум английским корветам и шел теперь к русской эскадре.

— Придется резать корму адмирала! Иначе не пройдем. Вот этот «купец» нам мешает! — тихо замечает капитан Василию Ивановичу, указывая рукой на «купца».

— Есть! — так же тихо отвечает, но уже без обычной почтительной аффектации, Василий Иванович, одновременно с капитаном подумавший о том, что придется резать корму адмирала. — На якорь станем за «Красавцем»?

— Да.

— Лево! Больше лево! Стоп так! — нервно, отрывисто командует рулевым Василий Иванович, бросая сердитый взгляд на стоявшего на дороге «купца».

И клипер, бросившись к ветру, проходит сквозь ряд судов и джонок и благополучно минует «купца», пробежав у него под самым носом.

— Право!.. Право! Так держать!

— Есть! Держим! — отвечает старший рулевой, быстро ворочая штурвал.

Клипер теперь несется прямо на корму адмиральского корвета. Уж он так близко, что отлично видна приземистая, кряжистая фигура адмирала с биноклем в руке, стоявшая, подавшись вперед, на юте впереди других зрителей. Казалось, вот-вот, сейчас «Голубчик» врежется в корму «Грозного». Все затаили дыхание. Ни звука на палубе. Капитан перестал ходить и напряженно смотрит вперед, измеряя зорким взглядом расстояние между клипером и корветом.

«Пора, однако, спускаться!» — мелькнула у него мысль, и он, пощипывая в волнении бакенбарду, только что хотел об этом сказать Василию Ивановичу, как уже раздался уверенный, звучный голос Василия Ивановича:

— Право на борт! Одерживай!

И послушный рулю, как добрый конь узде, клипер лихо пронесся под самой кормой адмиральского корвета, и Василий Иванович улыбнулся, словно этой улыбкой благодарил клипер.

— Здорово, ребята! — раздался среди тишины довольный голос адмирала.

Громкое: «Рраз ддва!» — разнеслось по воздуху, когда уже клипер, приведя к ветру, шел далее.

Пройдя мимо «Дротика» и «Красавца», клипер круто повернул против ветра.

— Паруса на гитовы! Из бухты вон, отдай якорь! — раздавался голос Василия Ивановича. — Марсовые к вантам!

Не прошло и пяти минут, как исчезли, словно волшебством, паруса; клипер недвижно стоял невдалеке от «Красавца», и капитанский вельбот уже был у борта, готовый везти капитана к адмиралу с рапортом.

— Славно стали на якорь, Василий Иваныч! — замечает капитан.

— Да, кажется, ничего себе! — отвечает как будто спокойно Василий Иванович, сияя от удовольствия.