Том 2. Дни и ночи. Рассказы. Пьесы

Мачек. Сейчас нет, наоборот. Ответьте мне: вы верите в то, что я вас люблю?

Божена. Настолько, насколько вы способны, – да.

Мачек. Я способен на большее, чем вы думаете. (Прислушивается к грохоту за окном.) Надеюсь, сегодня вы уже поняли, что с восстанием скоро будет все кончено. Немцы отсюда в трех кварталах.

Божена. Так близко?

Мачек. Слава богу, вы начинаете становиться серьезной. Ваш старший брат, ваш младший брат, эта русская девушка… И вы, наконец, вы тоже как-никак бежали из лагеря. Вы понимаете, что это значит?

Божена. Догадываюсь.

Мачек. Пока придут русские, за эти три дня, за эти четыре-пять дней – вы понимаете, что немцы могут сделать в вашем доме? Им ведь теперь нечего терять!

Божена. Вы, наверное, решили что-то предложить мне?

Мачек. Вы сейчас же оденетесь и пойдете со мной.

Божена. Куда?

Мачек. В мой дом. Если будут стрелять – в мой подвал. Мы или будем живы оба, или погибнем вместе. Вы поняли меня?

Божена(почти ласково). Спасибо, милый.

Мачек. Согласны?

Божена. Нет. Я просто благодарю вас. Вы еще не готовы умереть за меня, но готовы умереть вместе со мной. А это уже хорошо.

Мачек. Сумасшедшая женщина! Здесь не над чем смеяться! Я бежал к вам по улицам, где стреляют.

Божена. Я не смеюсь. Я просто говорю, что не пойду с вами.

Мачек. Почему?

Божена. Потому что это мой дом и я очень давно в нем не была. И потом, у меня в нем отец, брат и гости. Нет, я не пойду с вами.

Пауза.

Я не надевала это платье шесть лет, и мне кажется – оно просто прелесть. А вам?

Мачек. Отвечайте: вы пойдете?

Божена. Это невежливо. Я ведь вас спросила, нравлюсь ли я вам сегодня.

Мачек. Нравитесь, нравитесь. (Зло.) Безумно нравитесь! Вы пойдете?

Божена. Нет.

Мачек. Ну, хорошо. Тогда…

Божена. Что тогда?

Мачек. Тогда я… я возьму эту вашу подругу и уведу хотя бы ее.

Божена. Зачем?

Мачек. Чтобы вы здесь были одни. Может быть, на вас одну не обратят внимания.

Божена. Она не может идти.

Мачек. Ничего, дойдет.

Божена. Нет.

Мачек. Дойдет. Дотащу.

Божена. Нет.

Мачек. Чего вы от меня хотите? Я готов идти и спрятать ее, совершенно чужого мне человека.

Божена. Чужого? Если бы не она, если бы не русские, я бы гнила еще двадцать лет в этом лагере.

Мачек. Может быть, вы сами возьмете оружие и пойдете на баррикаду?

Божена. Нет. Презираю себя за это, но не пойду. А вот вы?

Мачек. Что я?

Божена. Почему вы не пошли туда? К ним… на улицу? Ведь вы врач… Впрочем, зачем говорить о невозможном? Поцелуйте мне руку. И прощайте. Не обижайтесь. Приходите, когда все будет хорошо.

Франтишек(спускаясь сверху). Вот видишь, Божена, он пришел. А ты бранила его и говорила, что теперь, когда восстание, его не сыщешь днем с огнем. А я говорил, что вы, Юлий, не утерпите, что вы придете к нам и в тяжелые часы будете вместе с нами в этом доме, который столько лет привык видеть вас своим гостем. Вот видишь, как ты бываешь неправа, Божена.

Божена. Да, я очень часто бываю неправа.

Франтишек(протягивает Мачеку сигарету). Закуривайте, Юлий.

Мачек. Спасибо. Откуда у вас?

Франтишек. Я сегодня случайно обнаружил эту пачку в столе. С тех пор как я перешел только на свои опыты и бросил практику, по правде говоря, в нашем доме стало неважно жить.

Мачек. Вы могли продолжать заниматься и тем и другим.

Франтишек. Мне не хотелось лечить немцев. Я слишком хороший врач. Я бы их слишком часто вылечивал. Мне этого не хотелось.

Мачек. Это упрек мне?

Франтишек. Нет. Мое правило – жить самому и давать жить другим так, как им хочется. Людвиг не приходил?

Божена. Нет.

Входит Тихий.

Франтишек. Богуслав, ну как?

Тихий. Лучше, чем я предполагал. Прекрасный суп!

Франтишек. Вы с ума сошли! Я спрашиваю вас: как там?

Тихий. Там? Плохо.

Все прислушиваются к канонаде. На лестнице появляется Грубек. Он тоже прислушивается. И вдруг за окном близкий разрыв и резкий грохот танков.

Маша(проснувшись, вскрикивает). Что такое?

Мачек. Немцы! Тушите свет!

На сцене гаснут все лампы. Через стеклянные двери на веранду видны какие-то вспышки, полосы света от фар. Слышен грохот и выстрелы.

Божена. Маша, где ты?

Маша. Иди сюда!

Тихий. Пан Прохазка, дайте мне сигаретку. Когда бывает страшно, мне всегда зверски хочется курить.