Том 2. Дни и ночи. Рассказы. Пьесы

Мария Петровна(заметив, что у Голубя оторвана на пиджаке пуговица). Николай Семенович, а где ваша пуговица?

Голубь. На данном отрезке времени – в кармане.

Мария Петровна. Давайте-ка мне ее.

Голубь. А может, не надо? Я, знаете ли, к полной независимости привык.

Мария Петровна(настойчиво). Давайте, давайте.

Голубь нехотя достает пуговицу. Мария Петровна, вынув из кармана халата коробочку с нитками и иголками, подходит к Голубю.

Голубь(воздев руки жестом человека, сдающегося в плен). Ох, чует мое сердце, в конце концов жените вы меня на себе!

Мария Петровна(пришивая пуговицу). Опять вы шутите, Николай Семенович!

Голубь. Какие уж тут шутки, я же знаю, что всегда с петель да с пуговиц начинается…

Мария Петровна(не без кокетства). А кончается?

Голубь. Кончается известно чем – петлей!

Звонок в передней.

Мария Петровна(кончив пришивать пуговицу, обрывает нитку). Слишком разных мы с вами на мир воззрений, Николай Семенович!

Голубь. Насчет на мир воззрений – это верно. А за пуговицу тем не менее благодарствую.

Мария Петровна(смотрит на часы). Ну вот, всегда так. Заказчица. Нет чтобы опоздать. Пропадаю я с этой работой, честное слово, и зачем мне она?!

Голубь. Как это так – зачем? Намедни шифоньер красного дерева купили? Вот вам и зачем! Глядишь – еще какой-нибудь буфет приглядите, и совсем комнату заставите, будете между шкафами змеей ползать. Вы бы их уж лучше один на другой ставили. Потолки высокие – влезут!

В передней снова звонят.

Мария Петровна. Вы смеетесь – а я люблю красивые вещи. Это моя страсть!

Третий нетерпеливый звонок в передней.

Проклятая работа. Ни сна, ни покоя. В кои-то веки захочешь о людьми поговорить… (Уходит.)

Голубь(проводив ее взглядом, добродушно). Добрая, в общем, баба, но глупая! Зачем живет – сама не знает. Еще шесть шкафов красного дерева купит – и помрет среди них, как в индийской гробнице. Кругом шкафы, посредине стол красного дерева, А на нем – гроб. Даже жалко, ей-богу!

Ваганов. Как вы думаете, Катя скоро придет?

Голубь. Наверное, скоро. (Неожиданно.) А зачем она вам, позвольте спросить?

Ваганов. Странный вопрос, Николай Семенович.

Голубь. Странный? Да нет, я ведь вас не про сейчас спрашиваю. Сейчас-то я понимаю, – повидать захотели. Я вообще спрашиваю: зачем она вам, зачем сюда ходите?

Ваганов. А уж это разрешите мне ей объяснить.

Голубь. А мне не хотите?

Ваганов. Нет, не хочу.

Голубь. А вот и напрасно, Андрей Сергеевич. Если я козлом иногда прыгаю, это так – от беспокойного характера, а ведь в сущности-то старый человек. Две войны воевал, Советскую власть ставил в таких местах, что вы и на карте не найдете. Друзей имел. И врагов иметь не боялся. Женщин встречал. Любил, страдал, сердце хоронил. В общем, кое-что видел на своем веку. И с вами, по-дружески, – ну не по-дружески, не друзья мы с вами, – а просто так, по-человечески поговорить бы хотел.

Ваганов(встревоженно). Что такое?

Голубь. Ишь как встрепенулись! Да нет, ничего особенного. Никаких новостей. Просто по-стариковски мораль вам прочесть хочу. Будете слушать или нет?

Ваганов. Говорите, я слушаю.

Голубь. Не понимаю вас, Андрей Сергеевич, извините старика. Раньше хоть с вашей точки зрения, но понимал, а теперь совсем не понимаю. Вот месяц назад, когда с письмом и вообще все это произошло…

Ваганов. Дело ваших рук…

Голубь. Не важно – чьих, важно, что истина выяснилась. Мне кажется, у вас тогда вполне достаточный разговор вышел с Катериной Алексеевной, чтобы не приходить сюда больше.

Ваганов. Если бы она считала так, сказала бы. Это ее и мое дело, а не ваше.

Голубь. Сказала! Не сказала! Вам что, непременно «убирайтесь вон» надо сказать, без этого не понимаете?

Ваганов. Николай Семенович, не пользуйтесь тем, что вы старый человек.

Голубь. А я еще не такой старый. Так что если претензии ко мне имеете – к вашим услугам. (Выжидающе помолчав.) Я-то ничем не пользуюсь, а вот вы действительно пользуетесь. Добротой ее, деликатностью, сердцем ее чересчур доверчивым – пользуетесь. Конечно, сказали, что погибнете, если видеть ее не будете! А она вот меня, по секрету вам сказать, переехать сюда упросила, потому что последнее время в тягость стали ей ваши визиты! И, по-моему, за прямоту не взыщите, раз такой оборот, лучше вовсе не ходить – коли ты мужчина!

Ваганов. Николай Семенович!