Том 2

Адраст. Прямо сейчас. Я уже все подготовил.

Али. Ну, тогда я тоже пойду и все подготовлю.

Адраст. Я не хочу терять время: мне хочется как можно скорее увидеться с ней.

Али уходит.

ЯВЛЕНИЕ ДЕСЯТОЕ

Адраст, дон Педро, два лакея.

Дон Педро. Что вам здесь нужно, кавалер?

Адраст. Мне нужно видеть дон Педро.

Дон Педро. Он перед вами.

Адраст. Так пусть он соблаговолит прочесть это письмо.

Дон Педро (читает). «Я посылаю вместо себя на предмет писания портрета известной Вам особы французского дворянина, который, желая сделать приятное людям из хорошего общества, любезно взялся за это дело и принял мое предложение. Более подходящего человека трудно найти, и я решил, что не мог бы оказать Вам большей услуги, чем направить его к Вам, поскольку Вы изъявили желание иметь совершенное изображение любимой Вами особы. Только, пожалуйста, ничего не говорите ему о вознаграждении, иначе он обидится: он трудится только ради славы и известности». Синьор француз! Вы оказываете мне истинное благодеяние, я вам крайне признателен!..

Адраст. Честолюбие мое только в том и состоит, чтобы оказывать услуги людям, заслужившим почет и уважение.

Дон Педро. Я сейчас приведу эту особу.

Дон Педро уходит и возвращается с Изидорой.

ЯВЛЕНИЕ ОДИННАДЦАТОЕ

Те же и Изидора.

Дон Педро (Изидоре). Вот дворянин, которого направил к нам Дамон; он берет на себя труд написать ваш портрет.

Адраст, здороваясь с Изидорой, целует ее.

Эй, синьор француз! У нас не принято так здороваться!

Адраст. Так здороваются во Франции.

Дон Педро. Французские обычаи хороши для ваших женщин, а для наших это слишком фамильярно.

Изидора. Вы меня осчастливили! Я просто поражена… По правде сказать, я не ожидала, что мой портрет будет писать знаменитый художник.

Адраст. Каждый художник почел бы для себя честью взяться за такой труд. Я не большой мастер в своем деле, но тут сама натура говорит за себя. Имея перед собой такой оригинал, не трудно создать нечто прекрасное.

Изидора. Оригинал ничтожен, но мастерство живописца сумеет загладить его недостатки.

Адраст. Живописец не видит ни одного недостатка. Единственное его желание — это явить миру прелесть оригинала такой, какой он сам ее видит.

Изидора. Если ваша кисть так же льстива, как ваш язык, вы напишете портрет, который совсем не будет похож на меня.

Адраст. Небо, которое создало такой оригинал, отняло у нас возможность написать льстивый портрет.

Изидора. Небо, что бы вы ни говорили, не…

Дон Педро. Оставьте, пожалуйста! Перестаньте говорить комплименты, беритесь скорее за дело!

Адраст(лакеям). Принесите все, что нужно для писания портрета.

Лакеи приносят необходимые принадлежности.

Изидора. Где мне сесть?

Адраст. Вот здесь. Это самое удобное место, оно лучше всего освещено.

Изидора (садится). Так хорошо?

Адраст. Да. Только, пожалуйста, повыше. Немножко больше в эту сторону; корпус поверните сюда… Поднимите голову, чтобы видна была красота шеи. Тут нужно немного больше открыть. (Указывает на ее грудь.) Хорошо! Еще немножко… Чуть-чуть…

Дон Педро (Изидоре). Как вас трудно усадить! Неужели вы не можете сесть как следует?

Изидора. Все это для меня ново, художник должен сам усадить меня как ему нужно.

Адраст(садится). Ну вот и отлично! Вы прекрасно держитесь! (Поворачивая Изидору лицом к себе.) Вот так, пожалуйста! Все зависит от того, какую позу придать модели.

Дон Педро. Теперь хорошо.

Адраст. Немного больше в эту сторону. Прошу вас, устремляйте ваши взоры все время на меня. Ваш взгляд должен быть прикован ко мне.

Изидора. Я не из тех женщин, которые хотят, чтобы они были на портрете совсем другими, чем в действительности, которые выражают неудовольствие, если художник не приукрасил их. Чтобы их удовлетворить, следовало бы написать один портрет для всех, потому что все они требуют одного и того же: чтобы щеки у них были цвета лилии и розы, нос хорошо очерчен, ротик маленький, глаза большие, живые, а главное, чтобы лицо было не больше, чем с кулак, хотя бы на самом деле оно было у них шириной в фут. А мне хочется, чтобы это была я, чтобы не надо было спрашивать, кто изображен на портрете.

Адраст. В данном случае подобный вопрос был бы неуместен — на вас мало кто похож. Сколько в ваших чертах нежности, очарования и как трудно их писать!

Дон Педро. Нос, по-моему, выходит толстоват.