Том 2

Боюсь, что здесь я вам помочь бы не могла,
Вам лучше от меня не требовать защиты —
Я не стою за то, чтоб мысли были скрыты.

Оронт.

Напрасно ищете поддержки у других.

Альцест.

Уловки ни к чему, оставьте лучше их.

Оронт.

Ну говорите же! Весов толкните чашу.

Альцест.

Молчите, если так, храните тайну вашу.

Оронт.

Я только слова жду, чтоб кончить этот спор.

Альцест.

А я молчание сочту за приговор.

ЯВЛЕНИЕ ЧЕТВЕРТОЕ

Те же, Акаст, Клитандр и Арсиноя.

Акаст(Селимене).

Сударыня, мы к вам! Примите извиненья,
Но требовать от вас мы вправе разъясненья.

Клитандр(Альцесту и Оронту).

Как кстати случай вас теперь привел сюда!
Ведь здесь замешаны вы тоже, господа.

Арсиноя(Селимене).

Вас появлением рискую удивить я,
Но виноваты в том последние событья.
Вот эти господа вас обвиняют в том,
Чему не верю я ни сердцем, ни умом.
Глубокое я к вам питаю уваженье,
Так мне ли вас винить в подобном преступленье?
Их доказательствам я верить не хочу;
Размолвку позабыв, я дружбе дань плачу.
Посмотрим, что вы им ответите обоим!
Надеюсь твердо я, что клевету мы смоем.

Акаст.

Да-да, сударыня. Спокойно, без угроз,
Мы просто требуем ответа на вопрос.
Вот это письмецо Клитандру вы писали?

Клитандр.

Вот эти строки вы Акасту посылали?

Акаст(Оронту и Альцесту).

Вам этот почерк всем, наверное, знаком.
Не сомневаюсь я, что, верно, всех кругом
Вас ознакомить с ним изволили любезно.
Но это вам прочесть весьма не бесполезно.

«Вы странный человек: Вы осуждаете мою веселость и упрекаете меня, что особенно веселой я бываю без Вас! Это крайне несправедливо. И если Вы не явитесь сейчас же попросить у меня прощения за то, что так меня обидели, я не прощу Вам этого никогда. Наш долговязый виконт…».

Только его здесь не хватает!

«…Наш долговязый виконт, с которого Вы начинаете свои жалобы, не в моем вкусе. После того как он три четверти часа подряд плевал в колодец и пускал круги по воде, я не могу быть о нем хорошего мнения. Что касается маленького маркиза…».

Это я, господа, без малейшего преувеличения!

«…Что касается маленького маркиза, который вчера так долго жал мне руку, то, по-моему, вряд ли есть что-нибудь более жалкое, чем его особа; единственное его достоинство — это дворянство. Относительно господина с зелеными бантами…».

(Альцесту.)

Камешек в ваш огород, сударь!

«…Относительно господина с зелеными бантами могу сказать, что иногда он развлекает меня своими резкостями и своим мрачным отчаянием, но гораздо чаще я нахожу, что это невыносимейший человек на свете. Что же касается господина в камзоле…».

(Оронту.)

Вот и ваша очередь!

«…Что же касается господина в камзоле, который ударился в остроумие и хочет быть писателем во что бы то ни стало, я не могу принудить себя слушать его болтовню: проза его утомляет меня не меньше его стихов. Поймите же, что вовсе я не так уж развлекаюсь, как Вам кажется, мне очень не хватает Вас во всех развлечениях, в которые меня втягивают, самая лучшая приправа к нашим удовольствиям — это присутствие людей, которых любишь».

Клитандр.

Да-а!.. А вот и я.

«К Вашему слащавому Клитандру, о котором Вы мне пишете, я вряд ли могла бы питать дружеское расположение. Его сумасбродство выразилось в том, что он воображает, будто его любят, а Ваше — в том, что Вы думаете, будто Вас не любят. Будьте благоразумны, поменяйтесь чувствами с ним и приходите ко мне по возможности чаще — так мне легче будет переносить его нестерпимую назойливость».